Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я с тобой, Родриго. В драке от меня мало проку, но вдвоем безопаснее. Волки нападают только на одиноких путников. Кто с нами?
Осмонд уставился в пол, старательно избегая моего взгляда.
Ночь выдалась ясная и морозная. Яркие звезды утопали в черноте небес. Круглая, еще не полная луна (полнолуние должно было наступить только завтра) заливала мост мутноватым светом. Река с грохотом катила под нами темные воды. Лунный свет вспыхивал на поверхности воды, словно чешуя громадной рыбины.
Сразу за мостом дорога сворачивала во тьму и дальше петляла между пней до самого города.
Перед собой Родриго нес фонарь, как предписывает закон тем смельчакам или глупцам, что осмеливаются выйти из дому в глухую полночь. Фонарь свидетельствовал о честности наших намерений. Честному человеку, гласил закон, незачем скрывать свои цели и облик. О тех, в чьи намерения не входило обнаруживать свое присутствие (что позволяло им безнаказанно выслеживать и грабить путешественников с фонарями), закон умалчивал. Выходило, что никто не может защитить честных обывателей от закона. Впрочем, волка мы боялись больше, чем лихих людей, поэтому фонарь был весьма кстати. Сигнус храбро присоединился к нам, и втроем мы зашагали к городу, тревожно вглядываясь в придорожные кусты, где метались тени и шуршали замерзшие ветки. Внезапно Родриго встал как вкопанный.
— Впереди, — прошипел он.
В свете фонаря прямо у земли сверкнули огоньки глаз. Мгновение они оставались неподвижными, затем пропали. Мелькнул рыжий лисий хвост — мы облегченно вздохнули и продолжили путь.
Вечерние колокола отзвонили с час назад, а мы так и не встретили Жофре. Крутая насыпь с покосившейся плетеной изгородью наверху обозначала городскую границу. Если изгородь и могла служить защитой, то лишь от старцев вроде меня, неспособных перелезть через плетень. Городишко явно не мог позволить себе настоящую крепостную стену. Как и следовало ожидать, калитка для повозок в деревянных воротах оказалась плотно заперта.
Стук посоха разбудил охранника. Зарешеченное оконце в двери отворилось.
— Чего надо? — рявкнул сторож.
— Нам нужен юноша.
— Каждому свое.
Мы пропустили замечание сторожа мимо ушей.
— Юноша — подмастерье, его разыскивает мастер. За этими негодниками нужен глаз да глаз, проглядишь — так и норовят ухлестнуть за какой-нибудь юбкой. Впустишь нас?
— На ночь ворота запираются.
— Тем более! Стоит нашему молодцу пропустить лишнюю кружку, с ним совсем нет сладу: будет тревожить сон честных горожан, приставать к их дочерям, крушить все вокруг! Зачем тебе лишние хлопоты? Впусти нас, и мы уведем его из города от греха подальше.
Сторож задумался.
— Вот тебе за труды.
Последний аргумент убедил упрямца. Маленькая калитка в двери отворилась.
Впрочем, когда мы описали Жофре, сторож только пожал плечами, торопясь вернуться к теплу очага. Он заступил на пост после вечерних колоколов — к тому времени Жофре наверняка успел миновать городские ворота.
Мы обошли три главные улицы, но безуспешно.
В желто-оранжевом свете факелов город выглядел еще жальче, чем при свете дня. В большинстве домов свечей не жгли, лишь кое-где в щелях ставен поблескивали огоньки. На улицах, несмотря на поздний час, было людно: то и дело из дверей трактиров вываливались подвыпившие горожане. Везучие приземлялись в грязь задом, невезучие плюхались лицом. Из темных переулков раздавались пронзительные вопли и хохот.
Мы поравнялись с «Красным драконом». Из дверей ярко освещенного трактира доносились взрывы хриплого хохота. Как ни бедны были здешние обитатели, немалое число горожан, несмотря на слухи о чуме, а возможно, и назло им, собирались на славу отметить эти Святки.
Дверь распахнулась, и служанка с размаху выплеснула в переулок ведро помоев. Мы еле успели отпрыгнуть.
— Разуй глаза, девчонка!
Перед нами стояла та самая девица, которая слонялась у трактира в наш первый день в городе.
— Извиняйте, господа хорошие, я вас не заметила... А не вы ли пару дней назад проезжали мимо трактира? —- просияла девица.
Она опустила ведро на землю и рывком одернула платье, выставив напоказ аппетитные грудки.
— Избавились от старого ворчуна, что был за возничего? Он всегда разъезжает с такой кислой миной? Хотите весело провести время, добрые господа, ступайте за мной, не пожалеете!
— В другой раз. Мы ищем юношу, который был с нами. Стройный, темноволосый, кареглазый. Помнишь такого?
— Как не помнить! Приходил в трактир с бродячими мимами. Красавчик, и сразу видать, что из благородных. А такой обходительный! Я бы не отказалась провести с ним ночку, а я не из тех, кто пойдет с первым встречным. Только ему и дела нет до моих прелестей, если вы понимаете, о чем я. Вот всегда так с этими красавчиками — или монах, или баба!
— Он был здесь сегодня?
— Может, и был.
Пришлось снова лезть в кошелек, но Родриго опередил меня. Девица схватила монетку и засунула за корсаж.
— В бане ваш красавчик, ступайте за мной.
Она взяла Родриго за руку и повела вверх по улице. У поворота в темный переулок девица остановилась.
— Второй проход направо. Увидите вывеску.
— Ты уверена, что он там?
— Еще как уверена! Не я одна видела, как он туда пошел, а главное, с кем.
Улыбка сползла с ее лица. Девица сжала руку Родриго.
— Уведите его оттуда, да поживее! Или его смазливое личико так разукрасят, что свои не узнают!
— Жофре хотят избить? За что? — встревожился Родриго.
— Ладно, скажу, только если кто спросит, я вам ничего не говорила.
Мы согласно кивнули.
— Когда ваш дружок вместе с комедиантами пришел в трактир во второй раз, то сразу начал ластиться к одному местному... ну, вы понимаете, о чем я. Никому тут нет дела до его шашней, лишь бы денежки платил, но вашего красавчика угораздило клюнуть на Ральфа. А Ральфов папаша — старейшина гильдии мясников. Он и так уже заграбастал половину домов в городе, а все ему мало. Ясное дело, папаша знает, к чему у сынка лежит душа, да мириться с этим не желает. Он просватал за Ральфа дочку местного барона, который владеет дюжиной окрестных ферм. Ничего не скажешь, выгодная сделка: с фермы прямо на бойню, и все денежки остаются в семье, дочка-то у барона единственная.
Вот только барон желает заполучить не меньше дюжины внуков и ждет, что зятек не пожалеет силушки, брюхатя жену. Если барон заподозрит неладное, тут такое начнется! Да и Ральфов папаша скор на расправу. Послушайте меня, заберите вы своего красавчика, пока старик про него не прознал!
Девица беспокойно завертела головой.
— Тут многие задолжали папаше Ральфа и не откажутся при случае почесать языками.