крошечном сердце. — Направление зет — на альфа тридцать семь, — помоги товарищу.

Иллюзия исчезла, и изоморф снова увидел МихМиха. Неуловимым движением тот спрыгнул с уступа и мелькнул тенью в глубину своей ощерившейся режущими наростами норы.

— Откуда ты узнал это? — услышал Ирт голос Тима.

На его лице отражалось сразу несколько эмоций, они текли по уголкам рта, крыльям носа, глазам, гнущимся бровям. Как рябь по воде. Человечек удивлялся, пугался, не верил. Сразу захотелось забраться под его мокрую шкурку.

— Что узнал?

— Про «помоги товарищу». Про то, что я хотел улететь именно так. Мог по-другому, но хотел так. Опасно, но быстро. И сразу далеко от Орфорта. Ты ни в чем не разбирался, ты просто знал и сделал.

— Твоя жужелица проста, дружок. И ты тоже.

— Ты читал мои мысли, Ирт. Ты читал их?

— Ты принадлежишь мне полностью, Чага. Я знаю тебя всего.

Ирт почувствовал движение, и таракан почти сразу возник рядом. Тварь двигалась быстро, неуловимо быстро.

— Причина проникновения СимРига ясна. Маршруты построены. Сектор вероятного столкновения определен, — сообщил он.

— Что это значит? — прорычал Ирт.

МихМих медленно повернул голову и уставился черными буркалами на Тима Граува.

— «Помоги товарищу» — это межгалактический сигнал спасения, — быстро проговорил Тим. — Ты запустил его, а значит, СимРиг скорее всего принял. Возможно, пытался связаться, но не смог. СимРиг сблизился с «Сияющим», и искин крейсера впустил союзника землян.

— Именно так, капитан Граув, — челюстной створ таракана шевельнулся. — Исходя из заданной траектории «Сияющего» и предположительной траектории полета СимРига, мы определили наиболее вероятный сектор приема сигнала и сектор проникновения.

— Когда и где это произошло? — протараторил вопрос Тим.

— Выход из галактики Воз, март тридцать пятого года по земному времяисчислению, — бесстрастно просчитал МихМих.

— Пространственное смещение от активации хрономины около десяти месяцев, — прошептала зверушка.

— Но Рою Прогноза боя не стала ясна причина его смерти.

В этой словесной слизи Ирт не находил ни смысла, ни ценности. Кроме одного — тараканы получили свое и задолжали ответ.

— К червям СимРига и времяисчисление! Ты обещал связь с Орфортом!

Инсектоид помедлил, но вскинул лапу и развел два когтистых пальца. Справа от них будто распороли шкуру пещеры, и появился треугольный проход.

— Ты получишь свою связь, Ирт Флаа.

Тварь медленно двинулась к треугольнику. Льдистая поверхность жалобно скрежетала под уродливыми конечностями. Таракан мог быть легким и быстрым или тяжелым, как скальный зубец Стен Флаа. За пещерой Утраза вытянулась человеческая Ниша. Давление отступило, и Ирт разлепил внутренние ростки, поднимаясь в высоту роста инсектоидов. Здесь этих тварей несколько. Трое по обе стороны от входа. Застывшие зелено-черные фигуры. В цветных накидках-плащах. Морды с костяными наростами задраны, а на кожистых веревках, спускающихся на панцирные плечи, — разноцветные кольца. Но кольца не украшения, подобно тому, что показывал на пальце Чага. Нет. Охотничье чутье подсказывало — это оружие.

Черные когти МихМиха клацали по ячеистому полу, а инсектоиды тянулись вверх, приветствовали Хозяина роев. В центре Ниши висела очередная звездная картинка. Жалкие существа надеются, управляя картинками, управлять миром. Но мир — это дыхание и движение, а не иллюзии, которые их изображают. У края кровавой точкой пульсировала звезда. Ирт не знал звездных карт, глупых галактических названий, но слепой взгляд выпуклых глаз Маршала роев подсказал ему — это Орфорт. Гнилой медергом! Красное мигание отдавалось тревожной вибрацией внутри Флаа. Вранье! Все это человеческая фальшивка.

— Транслировать передачу с Орфорта, — холодно проговорил таракан.

И тут Ирт увидел отца. Серое тело Ру потеряло гладкость, и стабильность. Растрескалось. Менялось, колыхалось, и от внутренних толчков трещины бежали в разные стороны розовой паутиной. Иллюзия мертвила ростки Ирта. Как иглы, страх входил под кору и замораживал клетки. Он хотел крикнуть, спросить, но поверхность коры сжалась, перекрывая звук. Ру заговорил, и голос прозвучал не знакомым шипением, а истошным воем умирающего огранга:

— Орфорт требует помощи Федерации! Кристаллы уничтожают Просторы! Мы не справляемся! Помощи! Кристаллы уничтожают Просторы…

Картинка мигнула, и Ирт увидел столб искрящегося дождя над Просторами. Он подался вперед, выпуская ростки навстречу иллюзии. Всматриваясь. Это не дождь и не влага Богов. Мельчайшие осколки взвивались над жизнью и вырезали ее на пути. Пузырящиеся чернотой дороги тянулись по цветному полотну вслед за столбами искр. Этот дождь… Кристаллы. Он видел их раньше. Здесь. На Земле. И вспомнив, Ирт взвыл всеми клетками. Ростки рванули наружу. Ярость не удержать. Ничто не имело значения. Маршал роев отшатнулся, выхватил трубу. К червям! Он убьет его. Он убьет их всех. И своего Чагу и все живое.

Ирт Флаа видел, как такие же кристаллы вылетали из мяса дохлого таракана. Из туши СимРига. Тогда он решил, что кристаллы живут в тараканах. Прикормленные черви-зверушки. Но теперь эти твари напали на Стены. Проклятые выползни с Утраз! Охотник Просторов выбросил наружу бешенство ростков. Долг наследника Флаа — уничтожить врагов Орфорта.

Глава 22

Шелтер

Ларский шел, наслаждаясь утренней прохладой. Мог бы вызвать припаркованную у дальних пирсов авиетку. Но нужно было подумать, а лучше всего это получалось в неспешном движении. Хорошо бы заодно избавиться от муторной тоски. С Марго он расстался совершенно бездарно. Еще в предутренних сумерках стали поступать сообщения о результатах обработки данных, и Ларский предложил ей встретиться вечером, сказал, что сейчас нужно погрузиться в работу. Но даже лучшие женщины не любят таких объяснений и побегов с первого свидания. Особенно сразу после секса.

Все же жаль, что изобретение клонов напрочь убило проституцию. Любители слишком большой экзотики: гигантских грудей, ртов, невозможных акробатических этюдов могли сконструировать себе ненасытную любовницу прямо на дому и делать ее дубли каждые три дня. Чем дольше жили клоны, тем сложнее они были устроены и ближе к человеку. Делать такие затратно, бессмысленно и бесчеловечно. А трехдневники — моделька, запрограммированная биомасса. Полезная в отдельных случаях. А вот для функциональных задач лучше подходили роботы, к тому же их внешний вид не вызывал острого желания поискать внутри душу.

Секс с клоном Ларского не привлекал, даже если у образца будет потрясающая задница, грудь и неутомимое желание. Отвращала одна мысль, что он сольется в долгом поцелуе с дышащей и говорящей отбивной. Поэтому оставалась охота за вольными красавицами, любительницами приключений и жарких ночей. Но даже они ожидали, что кавалер будет сражен, покорен, порабощен на время большее, чем несколько часов любви. И он бы и был? Может быть. Но не сегодня.

А Марго хороша. Нежная, умная, страстная и язвительная. Такие всегда привлекали Ларского. После поцелуя под «звездой» они вызвали дроплет и устроились в