Мы все трое замерли в ожидании.

«Тук…» — я вздрогнула, грифоны захлопали крыльями, забегали вокруг, видимо, это какой-то ритуальный танец, который должен был помочь малышу.

В яйце появилась трещина. Острый краешек скорлупки так и манил помочь, но грифоны мне не позволили. Наверное, так нужно. Интересно, можно ли мне будет взять кусочек чудесной скорлупы? На память.

«Тук-тук-тук! Тук-тук!» — раздалось снова.

«Милосердная, помоги», — шептала я про себя, прижав руки к груди. Сердце билось часто-часто! Здесь, на вершине горы, происходило настоящее чудо — рождался грифон!

Крошечный, но очень крепкий жёлтый клюв пробил скорлупу, и из отверстия выглянул птенец.

— Кхр-р-р! — завопили счастливые родители и взмыли в воздух, а малыш деловито доломал скорлупу и, выбравшись наружу, принялся пронзительно, жалобно пищать.

— Привет, — я заглянула в глаза маленькому грифону. — Мальчик. Вылитый папа!

Колокольчик подхватил меня и понёс вниз: маме с ребёнком нужно остаться одним.

— Спасибо, — обняла я его. — Ты лучший.

— Кр-р-р… — у меня в руках оказался букет колокольчиков, такой огромный, что я его еле держала!

Грифон наклонил голову, и я увидела у него в клюве… Кусок голубой скорлупки.

— Спасибо! — рассмеялась я, вспомнив, что грифоны читают мысли. — Лети, тебя ждут. Сейчас ты должен быть с ними.

Колокольчик взмыл в небо, а я вдруг почувствовала, что кто-то стоит у меня за спиной.

— Джо, — монсеньор был мрачен и выглядел осунувшимся. — Ты здесь.

— Меня перенёс Хранитель, — сказала, словно оправдываясь

— Сама бы не пришла? — он грустно улыбнулся.

Захотелось подойти. Обнять, прошептать: «Не хмурься». Но… надо ли это ему теперь?

Мы стояли по разные стороны ручья, сверху кружили Колокольчик и Верный, что-то тревожно выкрикивая, наверное, обсуждали своих глупых хозяев. Немного погодя к ним присоединилась барышня Колокольчика. Сплетники! Лучше бы малышом занялись.

Я посмотрела на Ролана. Молчит, поджав губы, руки за спиной. Вздохнула, развернулась и пошла куда глаза глядят. В горы Хранитель не пустит, значит, пойду бродить, как раньше, искать, где сердце мое успокоится. Давненько я мэров провинциальных городков не бодрила! Надо бы лошадь у Альфреда попросить: Колокольчику сейчас не до путешествий, а я на месте стоять не могу.

— Джо! Куда ты?

— Не знаю, — не поворачиваясь, честно призналась я. — Всё равно.

— Значит, ты ответила согласием на моё предложение только для того, чтобы досадить…

— Дурак! — выдохнула я, не дав ему произнести имя, что до сих пор стояло между нами. — А ещё кузен короля. Я всегда думала, раз Альфред не глуп, значит, в роду не должно быть тупиц, — прошипела, словно яд выплюнула, как… как Ллонк. — Но вы, монсеньор, полностью опровергаете столь наивную теорию.

— Джоанна.

— Я согласилась выйти за тебя замуж, потому что полюбила. А ты меня оставил.

— Тебе было неприятно находиться рядом со мной, — он начал с крика, а закончил практически шёпотом.

— Ты и не пытался.

— Я хотел дать нам время.

— Ты его дал. Видимо, не помогло.

Я шла. Не останавливаясь. Считая шаги и глотая слёзы. Он догнал и развернул меня к себе шагов через двадцать, когда от соли в горле уже начало першить. Губы, жадные, злые, голодные, захватили в плен. Я, всхлипнув, обвила его шею, вдохнув запах, сводящий с ума. Как же… Как же я соскучилась! И как же мы докатились с ним до того, что едва не потеряли наше хрупкое счастье.

— Джо! — шептал он. — Прости. Моя! Я не отпущу тебя.

— Ролан…

Мы целовались, а в небе, радостно курлыкая, кружили грифоны. Они ждали этот поцелуй, наверное, больше нас самих.

Две недели спустя

— Прекрасно! — Деррел наконец-то оторвался от принесённых мною записей и пробирок с образцами. — Просто прекрасно! Джо, вы… Вы проделали огромную работу. Диплом уже готов, остались сущие формальности! Вы бы согласились преподавать у нас?

— Не знаю, — я устало улыбнулась. — Если честно, не думала об этом. Могу я попросить вас поучаствовать в судьбе Лауры и её дочери, Ули? Вот кому действительно необходимо окончить Академию. Они…

— Я слежу за этим! — профессор Деррел обиженно покачал головой. — Пристально слежу! И я обещаю вам, Джоанна, что не обойду своим вниманием этот вопрос до самого выпуска. Если, конечно, доживу.

— Профессор!

— Хорошо-хорошо, — Деррел улыбнулся, подняв руки ладонями вверх. — Итак, давайте обсудим моменты, которые необходимо доработать.

— Простите, профессор. Но я не вернусь в горы. Хранитель. Он закрыл проход. Он… Он сказал, мне нужно отдохнуть. Думаю, он прав, потому что… Я стала превращаться в Ллонка. Я забыла обо всём и обо всех. Только его записи. Рецепты, зелья.

— Милосердная, — магистр обхватил голову руками. — Как я мог быть таким эгоистом? Я ведь знал. Знал, что так может случиться. Ллонк — очень сильный маг. Магия, что царит в его лабораториях, опутала вас. Захватила в плен. Джо, я мало того, что эгоист, я ещё и дурак! Как? Как я мог забыть об этом? Я совсем не жалел вас в последнее время. Простите!

— Вы не виноваты, профессор. Я сама увлеклась. Мне не нужен диплом Академии, это вы настояли. Что касается исследований, я ушла в них с головой по собственной воле.

— Работа лечит душу, Джо. Вы не ушли с головой в науку, вы спрятались в горах от проблем.

— Я…

— Не перебивайте! — маг взмахнул рукой. — Дайте… Дайте мне сказать. Однажды я влюбился. Так сильно, что думал, уже никогда не смогу больше дышать. Она предпочла не меня. В молодости я был привлекательнее, чем сейчас, конечно, но никогда не имел особого успеха у дам, это правда. После той истории я решил, что проживу один. Больше таких историй не было в моей жизни — я женат на науке, Академии и Министерстве магии, Джо. И хорошо! Кто-то же должен следить за всем этим безобразием, а? Как думаете?

Он улыбнулся и исчез в лаборатории за дверью аудитории. Послышался шум, звон пробирок: профессор явно что-то искал.

— Так вот! — продолжал он, выкрикивая. — Я создал зелье, облегчающее боль, Джо! Оно уникально, — он вернулся и протянул мне флакончик удивительной красоты: в хрустальной капле, обвитой зелёной веточкой, сплошь сотканной из крошечных изумрудов редкой огранки, плескалась густая жидкость цвета морской волны. — Состав я вам не раскрою, уж простите. Не раскрою, потому что… Есть люди, для которых чувствовать боль необходимо. Иначе они теряют способность сострадать. Как Ллонк. Именно поэтому я не стал официально заявлять о своём открытии. Хотя… Думаю, мог бы неплохо заработать! Секрет этого зелья я унесу с собой в могилу. Скажу лишь, что почти все его ингредиенты добыты были в иных мирах. Вам я доверяю,