Он проехал семиметровую конструкцию – буквы, стоявшие одна над другой, складывались в слово: «ДОНСКОЙ», когда двигатель его «двойки» чихнул, заревел, потом снова чихнул и заглох. Михаил вывернул руль, и «ВАЗ-2102» съехал на обочину.

Батюшка вышел из машины и открыл капот. Что да как под ним, он знал не понаслышке. Михаил время от времени своими руками чинил это «корыто». И сегодняшний случай был обычной поломкой старого автомобиля, а не проделками злых духов. Отец Михаил даже примерную причину знал. Судя по звуку, это лопнул ремень.

Он подсунул руку к генератору. Так и есть. Михаил закрыл капот, взял тряпку из кармана водительской двери и вытер руки. Ничего не оставалось, как добираться на попутке. Он взял сумку из машины и поднял руку. Первая же машина притормозила у обочины.

– Вовремя я, батюшка? – спросил Алексей, когда отец Михаил заглянул в салон.

– Воистину, сын мой, – улыбнулся священник и забрался внутрь.

* * *

Леша закрыл ворота и подошел к священнику, остановившемуся у крыльца.

– Алексей, вы точно замечали здесь что-то?

– Точнее не бывает.

– Вы один?

Алексей посмотрел на Михаила так, будто он спросил у него, занимается он онанизмом или нет.

– Батюшка, если бы я видел это один, то я бы не к вам пришел, а в храм душевного равновесия.

– Это что, секта какая? – не понял его священник.

– Можно и так сказать. Режимный объект по улице Маяковского, – сказал Страхов. – В Новомосковске.

Отец Михаил понял, о чем речь, и кивнул.

– Как-то странно.

– Что странно? – спросил Леша и открыл погнутую дверь.

– Странно, что это происходит в новом доме.

– То есть само наличие… – Леша очень хотел сказать: «дерьма», но сдержался, – …зла в доме вас не удивляет?

– После того, что здесь произошло, – нет. Злая сущность где-то обитала и лишь потом, когда вы построили дом, начала проявлять себя. Вот это и есть странность.

– Знаете, а вы не похожи на священнослужителя, – вдруг сказал Леша.

– Все мы сыны Божьи, – многозначительно произнес отец Михаил.

– Ладно, проходите. Начнем с подвала или сверху?

– С собственных душ, – улыбнулся священник и прошел в дом.

Леша намеренно тянул его в подвал. Он хорошо помнил слова Вадима. «Они пришли из-под земли». Но отец Михаил начал со второго этажа. Ходил по комнатам, окроплял святой водой и читал молитву. Алексей поинтересовался у священника об обязательности своего присутствия. Когда батюшка сказал, что с Божьей помощью управится и без него, Леша едва сдержался, чтобы не побежать. Страхов ни на секунду не забывал о фотографии, которая сможет ответить на все вопросы. Беда была в том, что он не помнил, где оставил альбом Вадима.

Его уже начала раздражать беспечность жены. А кого же еще? Если он оставил его на столе, то она, скорее всего, куда-то его засунула. Леша не хотел при батюшке кричать на весь дом (не будь его, он непременно бы так и сделал), поэтому решил подняться и спросить, не повышая голоса. Сделав два шага, Леша остановился. Когда он шел в подвал, чтобы посмотреть, с кем играет Стасик, у него в руках вполне мог быть дембельский альбом Головко. И в суматохе (стрельба, выуживание сына из-под верстака, обвинения) он оставил его там. Или не там. Все равно, проверить не мешало бы.

Страхов спустился в подвал. От мысли, что демоны или призраки поднимаются именно отсюда, Лешу передернуло. Он осмотрел помещение. Из мебели – старый покосившийся шкаф и верстак, сделанный из школьной парты. Шкаф они перенесли из летней кухни, а парта уже была здесь. Вряд ли демоны будут сидеть в ней, но… Леша осторожно подошел и заглянул в темноту, будто специально собравшуюся под партой, чтобы спрятать от него альбом или призраков.

Страхов вспомнил, как из этой тьмы на него глянул Стасик с заштрихованным лицом. Альбом мог быть там. Леша встал на колени и просунул руку вглубь. Когда за спиной раздались шаги, Леша выдернул руку и подскочил, ударившись головой о тиски. Он резко развернулся, попытался встать и, не удержав равновесия, завалился назад, снова ударившись головой о тиски.

* * *

Алексей сидел, прислонившись к стене. Голова кружилась, во рту вкус стали. Он осмотрел себя в поисках пятен рвоты, но так ничего и не нашел. Мерзкий вкус во рту мог быть и от крови. Леша почувствовал боль в кончике языка. Надо же, даже язык прикусил. Что его так напугало? Он не мог вспомнить. Туманность прошла, и он смог разглядеть отца Михаила, машущего своим веничком.

– Ну, ты как?

Леша повернулся на голос. К нему наклонилась Жанна.

– Нормально. Что случилось?

Жанна пожала плечами.

– Ты, наверное, ударился о железку, прикрученную к столу. Тебя отец Михаил нашел.

Алексей потрогал голову. Она была забинтована. Страхов встал, пошатнулся и, опершись о стену, подошел к верстаку. Присутствие людей в подвале придавало немного храбрости. Но ее хватило только для того, чтобы подойти к парте и встать перед ней на колено. Рука не хотела лезть в темноту. Немного посидев у парты, он резко засунул под нее руку, провел по сторонам и, не найдя ничего, встал.

– Жан, – обратился он к жене, смотревшей на него, как на психа, – ты не видела альбом?

– Какой? – не поняла женщина.

«Для рисования, черт бы тебя побрал!» – хотел заорать Леша, но священник, произносивший молитвы, не одобрил бы сквернословия.

– Фотоальбом из сарая.

– Ну, наверное, в сарае? – предположила она.

«Чертова дура!»

– Нет. Я смотрел его в доме, – сказал Леша и тут же добавил, предугадав ответ: – И в сарай не относил.

– Ты смотрел, значит, ты и дел его куда-нибудь, – сказала Жанна и пошла к лестнице.

«Умная. Не было бы здесь попа, я бы посмотрел, как ты умничала!»

– Странно, – вдруг услышал Леша.

Он повернулся к священнику и спросил:

– Что странно?

Отец Михаил повернулся к Страхову и показал на стену, у которой еще пять минут назад сидел Леша.

– У вас там, наверное, проходит отопление?

По всему было видно, что батюшка опешил. Он стоял, держа в руках свои аксессуары, и глядел на бетонную стену.

– С чего вы взяли?

Леша, пошатываясь, подошел к стене и провел ладонью по шершавой штукатурке. Стена была ледяной.

– Наверное, показалось.

– Да что показалось-то?!

Священник вместо ответа макнул кисточкой в чашу и брызнул на стену святой водой. Вода оставила темные потеки – и больше ничего.

– И что?

– В прошлый раз вода закипела и испарилась. Чушь.