падают на землю, и хватка тут же расслабляется. Недостаточно, чтобы вырваться, но достаточно, чтобы я нашёл силы поднять глаза.

«Активация генома в глазах»

Рука расслабляется ещё сильнее!

— Деда… я… твой…, - из последних сил, - Прав… нук…

И вот сейчас…

Меня резко отпускают.

Я падаю на колени и тут же начинаю закашливаться! На шее было ощущение, что её до сих пор сжимают, а кашлял я так сильно, что едва из-за этого же не задохнулся – я просто не мог вдохнуть.

Ох, бли-ин…

— Кха. Кха!

— Ч-что… ты сказал?.., - низкий, глубокий, но при этом молодой голос дрогнул.

— Деда…, - тяжело дышу, - Ты… мой прадедушка, - сглатываю, сажусь на колени и устало задираю на него голову, - Я сын Анны. И правнук Василисы. А ты… Всеволод – мой прадедушка.

Он с ужасом распахнул глаза, один голубой, другой алый. Его рука задрожала, и он ещё раз шагнул назад, будто теряя землю из под ног.

— Меня… уже пытались однажды так обмануть…, - процедил он.

— Ты умер от рук Марка. В Европе. Твоя внучка хитрая непоседа и не любит учиться, а жена – та ещё Ведьма, - тепло улыбаюсь я, - И домик в деревне вы вместе строили. И любили сидеть в беседке, глядя на речку. А ещё у вас с бабушкой большая разница – вы полюбились, когда ей было около тридцати. А ещё она не любит коров, - медленно поднимаюсь, - Дедушка… мама была беремена, когда ты ушёл на войну. Она это скрыла. Ты этого просто тогда не знал.

Он задрожал. Даже в темноте я увидел, как сбилось его дыхание, как дрогнуло его лицо.

Как на его глазах выступили слёзы.

— Привет, деда, - широко улыбаюсь, - Я Михаэль!

Он подскочил и со всей силы меня обнял, но теперь мои кости не трещали, и я не задыхался! Это было аккуратно.

— Михаэль, прости! Прости, пожалуйста, прости! – прошептал он, - Я не верил, пока ты не сказал про коров… про разницу в возрасте! Они этого не знали! Никто не знал и не мог! Но когда ты это упомянул…

— Я понимаю, деда. Понимаю…, - обнимаю его в ответ с теплейшей улыбкой на лице.

— П-погоди, но как?! – она разорвал объятия, - Как ты здесь оказался?! М-мой внук… мой родной, маленький внучок?! Ха-ха, ну конечно, ты так сильно похож на Аню! У тебя такой же курносый носик и такие же огромные кошачьи глаза, ха-ха-ха!

Он поднял меня под руки и задрал кверху. Уа-а-а-а! Чё так высоко?!

Я ещё раз его осмотрел.

Это «пестец», друзья. Я ТАКОГО огромного мужика ещё не видел. Он ростом выше двух метров. Шириной… ну, ни в один дверной проём он не поместится. Он от плеча до плеча – это весь я. Половина его тела была покрыта бронёй из камня и костей, а половина – всё ещё человеческая. Я уверен, ударь он сейчас по земле – и она расколется.

А лицо у него то самое с постера в спортзале – доброе и светлое. Я его сразу узнал. И причёска похожая – короткие тёмные волосы.

Радостный, смеющий дедушка ставит меня на землю. Вхух. У меня сердце в пятки уже ушло. Это как с крыши небоскрёба смотреть, не знаю. Как он там на верху не мёрзнет?

— Михаэль? Миша?! Что за имя такое?! – он сел и с огромным интересом начал меня рассматривать.

— Папа назвал…, - и тут я почувствовал неловкость, - Марк.

— Всё таки он, да?.., - вздохнул Всеволод.

— А? Ты не злишься?

— Злость – это всё, чего хочет Люцифер, - хмыкнул он, - За сотню лет, Мишенька… я успел позлиться и подумать. А об Ане и Марке я знал. Только скажи честно…, - он поджал губы, серьёзно смотря мне в глаза, - Ты любишь папу?

— Мой папа – лучший на свете папа! – насупил я морду.

— Ха-ха-ха, верю, - громко рассмеялся он, что аж камни задрожали, а затем выдохнул и грустно улыбнулся, - Всё это тогда было идиотской ошибкой. Моей и только моей. Не соверши я её тогда…

— Неправда! – повысил я голос, - Если бы не твоя смерть, папа бы никогда не сбежал к маме! Твоя смерть стала ключом ко всему этому! И благодаря тебе есть я! Такой, какой есть! Не смей себя винить! Я… я вообще столы ем, и что? Все мы совершаем ошибки! Вот!

Он распахнул глаза. На его лице читался натуральный шок. Но приятный. Приятное удивление.

— Ты такой хороший, Михаэль, - снова улыбнулся он, - Спасибо, что ты меня нашёл. Я рад, что у меня такой замечательный внук.

От его слов, лица и всего вида на душе становилось тепло. Он словно… ангел. Словно огромный плюшевый медведь, окутывающий тебя со всех сторон.

Я понимаю, почему он апостол Доброты. Я это вижу. И понимаю, почему бабушка в него так влюбилась.

— Тебе надо идти, Миша, - вздохнул он, поднимаясь, - Тебе здесь не место. Я помогу выбраться. Передай Василисе, что я её…

— П-погоди, - у меня стянуло в груди, - А ты? Я думал мы вместе пойдём!

— Ты думаешь, я бы не выбрался, будь такая возможность? – хмыкает он, - Этот луч – портал. Но открыт он Добротой для достойного, а я… теперь Гнев.

— Ч-что?..

— Я Герцог Гнева, Миша, - вздохнул он, - Это моя ошибка, и мой грех. Я обменял силу Доброты, потому что Гнев – сильнее. И портал меня просто не опознает, - он разводит руками, - Я не знаю, зачем я сопротивляюсь Люциферу. Теперь моя душа принадлежит ему. Мне нет места на Земле. Просто буквально. Я покажу тебе, как запереть ту тварь на пару секунд, ты пробежишь и выберешься. Но вот я…, - он сжимает кулак и обреченно выдыхает, - Просто… просто передай всем, что я их люблю. Анечку и Василису. Большего я и не смею про…

Я начал медленно подниматься. Моя рука сама тянулась к рогатой маске, лицо чесалось, а кулак сжимался до хруста.

— Нет, - надеваю маску, - Мы выйдем вместе. И маме с бабушкой ты всё скажешь сам.

Я прошёл весь этот путь не для жалкого компромисса.

Я заберу здесь