— гаркнул Хамфри. — Прошу тебя, позволь мне продолжить! — И снова обратился к зеркалу: — Ты покажешь мне то место, что находится под землей?

Улыбающийся младенец!

— Словом, ты подтверждаешь, что Источник Магии не находится в деревне, где мы сейчас сидим?

Появился большой вопросительный знак.

— Ты говоришь, что Источник Магии здесь, в этой деревне? — резко спросил Хамфри.

Снова вопросительный знак.

— Хмм... Проблема выбора решения, — пробормотал Хамфри. — Зеркало не в состоянии выбрать между двумя истинами. У кого-нибудь есть другой подход?

— Проблема в перспективе, — сказал Честер. — Если магическая пыль и есть Источник, то она может выходить на поверхность в нескольких местах. Скорее всего, существует канал, по которому она поступает из глубин. Поэтому Источник имеет несколько определений — в зависимости от того, думаете ли вы об Источнике на поверхности, или об Источнике самого Источника. По-моему, так.

— Наконец-то передо мной существо с дисциплинированным умом, — одобрительно крякнул Хамфри. — Если бы ты только мог почаще его дисциплинировать. Вместо того, чтобы ссориться с солдатом! — Он опять посмотрел на зеркало. — Кентавр сделал верный вывод?

Младенец улыбнулся.

— Ладно, — кивнул Волшебник. — Известны ли тебе мотивы поведения жительниц деревни? — Получив улыбку, он тут же задал новый вопрос: — У них добрые намерения относительно нас? — И новая улыбка подтвердила это. Бинк почувствовал облегчение. — И Тролла говорила правду о проклятии Сирены?

Ответом была опять улыбка.

Хамфри поднял глаза на своих спутников.

— Наконец добрались до самого трудного! — Он был явно удовлетворен.

Да, подумал Бинк, это всегда приятно, когда преодолеваешь брошенный тебе вызов. Магические способности, которые Хамфри до поры до времени придерживал, были теперь пущены в дело, и это оказалась отменная магия!

— До сих пор, — сказал Волшебник, — мы лишь получали подтверждения тому, что уже знали. Теперь нам предстоит проникнуть в неизвестное. — Он уставился в зеркало. — Ты можешь рассказать нам, как справиться с проблемой, стоящей перед жительницами деревни?

Небесная улыбка.

— На удивление сегодня разговорчивое, — негромко заметил Волшебник. — Местная концентрация магии действительно многократно увеличивает способности моего зеркала. Теперь у нас в руках мощный инструмент исследования, а не просто вспомогательное приспособление. — Он снова повернулся к своему инструменту. — Как...

— Вы готовы, мужчины? — В дверях стояла Тролла.

Все вскочили от неожиданности. Бинк уже собрался было объяснить, чем они тут занимались, но увидел, что Хамфри отрицательно мотает головой. Зеркало исчезло. Добрый Волшебник не желал раскрывать секреты своей магии. По крайней мере, теперь. Что ж — они успели узнать немало и смогут расспросить зеркало опять в более удобной обстановке.

— Красивое платье! — сказал Бинк, оглядывая Троллу. Он не солгал: платье на самом деле было хорошо, хотя в нем и щеголяла женщина-тролль. По всей вероятности, фестиваль начался. Они вышли вслед за ней на улицу.

Центральная круглая площадь деревни полностью видоизменилась, но — опять же — без помощи магии. В костре полыхали обыкновенные дрова, посылая в небо искры и дым. Ночь почти уже наступила, появились первые звезды. Казалось, что искры взлетают в небо, чтобы стать звездами. И кто знает, подумал Бинк, возможно, в этом богатом магией районе именно так оно и происходит. Надо же звездам как-нибудь попадать на небо!

Женщины деревни были очень красивы в праздничных одеяниях. Среди них оказалось гораздо больше молодых. Теперь, когда их рабочая смена закончилась, они прямо-таки сгорали от нетерпения поглазеть на странных гостей. Бинка окружили нимфы и человеческие девушки, а Хамфри обступила целая толпа фей, эльфесс и минионеток. Три очаровательные кентаврихи сразу же обратили внимание на Честера. Две самки-грифонши не отрывали глаз от Кромби, да вряд ли они могли рассчитывать на взаимность, имея дело с трансформированным женоненавистником. Все они, в конце концов, были животными. А для Гранди нашлась маленькая големша.

Но какой опечаленный вид был у других — мантикор, самок-сфинксов и гарпий! Им не повезло с мужчинами своего вида.

— Э, девушки!.. Я ведь женатый мужчина! — предупредил Бинк, когда его гарем начал смыкаться вокруг него.

— А она ни о чем не узнает! — успокоила его пышная девица с роскошными голубыми волосами. — Нам ты нужен больше, чем ей. — И она страстно поцеловала его в левый глаз — единственное место, куда могла дотянуться, пробравшись сквозь кольцо своих подруг.

— Да, ни один мужчина не покинет нашей деревни, если только его не заманит поющая стерва, — добавила покрытая мехом красавица. — Чтобы спасти твою жизнь, мы обязаны удержать тебя здесь. Думаю, твоя жена согласится увидеть тебя немножко попользованным, зато — живым. Верно?

Щекотливый вопрос! Что сказала бы на это Хэмели? В фазе тупой красавицы она была бы опечаленной, смущенной и склонной, конечно, простить; но в фазе умной уродины... о, тут бы она оценила ситуацию и проявила свой реализм! В конце концов, она бы, надо думать, примирилась с тем, с чем необходимо примириться. Она наверняка не хочет его смерти. И тем не менее, у него нет ни желания, ни намерений предаваться удовольствиям с любой из этих...

Что-то отвлекло его. То был слабый, жутковатый, но странно интригующий звук. Бинк попытался прислушаться, но болтовня девушек заглушала его.

— Пожалуйста, помолчите! Я хочу послушать... Какая-то мелодия...

— Это Сирена! — завизжала фея. — Пойте, девушки, пойте! Заглушите эту стерву!

Они запели — громко, страстно и фальшиво. Но коварная мелодия продолжала звучать — ясная и стройная, она легко пробивалась сквозь какофонию, побуждая Бинка к каким-то почти не осознаваемым действиям. Он шагнул в сторону — туда, откуда слышалась песня.

Девушки немедленно вцепились в него. Они обнимали его, тянули назад и вниз, до удушья сдавливая своими обнаженными мягкими телами. Наконец Бинк рухнул в мешанину рук, ног, грудей и еще каких-то женских прелестей, в которых ему сейчас недосуг было разбираться.

Девушки желали ему добра — но призыв Сирены был требовательным и прекрасным, ему нельзя было сопротивляться. Бинк стал отчаянно бороться; краем глаза он увидел суматоху и в тех местах, где до того находились его спутники: вне всякого сомнения, они вели такую же борьбу.

Бинк, разумеется, был сильнее любой из нежных, стройных нимф, и он не хотел причинить какой-то из них боль, и все же ему было необходимо выбраться из этих, почти смертельных, объятий. Он стряхивал девушек с себя, разжимал стискивавшие его