руки, отпихивался и отмахивался. Раздавались крики, взвизги, хихиканья — в зависимости от того, куда попадала его рука. Наконец он кое-как освободился и бросился бежать.

Вскоре к нему присоединились Честер, Кромби и Волшебник, также привлеченные чарующим пением Сирены.

— Нет-нет! — отчаянно кричала им вслед Тролла. — Вы стремитесь навстречу гибели! Вы цивилизованные мужчины или безмозглые существа?!

Это несколько отрезвило Бинка. В самом деле, чего он хотел от магической искусительницы? Неизвестно... Он просто-напросто не мог сопротивляться Сирене. Ее зов обладал каким-то особым сильным свойством, действовавшим на самые основы его мужественности, в обход сознания. Он был мужчиной и потому не мог не ответить на этот зов.

— Отпустите их, они уже потеряны для нас, — безнадежно закричала Тролла. — Да, мы старались, как всегда... И опять ничего не получилось...

Бинк, хотя и был околдован Сиреной, все же чувствовал симпатию к Тролле и девушкам. Ведь они предлагали жизнь и любовь, а были обречены на отказ. Их настойчивое и щедрое желание добра не мело состязаться с принудительным обаянием пения Сирены. То есть жительницы деревни так же страдали от этого ужасного проклятья, как и их мужчины. А может быть, причина в том, что красивые девушки обещали лишь то, что действительно могли дать, но. в то же время никто не знал, что обещала и что могла дать Сирена?..

Кромби победно каркнул и голосом Гранди пояснил :

— Они проиграли, как проигрывают женщины всегда. — Он, конечно, имел в виду последние слова Троллы. — А с другой стороны, с какой стати нас должен волновать зов этой сучки?

Грифон пожал крыльями, словно плечами, и помчался вперед.

Неужели даже голем что-то чувствует? Наверняка — ведь и он стремится на зов...

Они бежали по магически открывшейся передними тропе. То была превосходная тропа — как раз такая, какая обычно ведет к чему-нибудь коварному, хищному и злому, вроде опутывающего дерева. Но сейчас это дерево, что стоит где-то над тропой, не станет на них нападать — ведь они мужчины, попавшие в рабство к Сирене! И она погубит их своим особым способом.

Каким же может оказаться этот способ? Бинк задумался. Он не мог представить ничего конкретного, и тем не менее мысли о «способе» как-то странно возбуждали.

— Какая это будет необычная смерть! — выдохнул он.

Вот показалось и дерево — огромное даже среди себе подобных. Свисающие с него щупальца были толщиной с человеческую ногу, необыкновенно длинные и гибкие. Его окружал манящий запах — он стоял вокруг него подобно облаку и натурально притягивал к себе. Из листвы доносилась нежная музыка — не такая, конечно, влекущая, как зов Сирены, но все-таки очень приятная — от нее хотелось прилечь, ее хотелось слушать-слушать, а потом забыться...

Но никого из опытных путешественников по Ксанфу эта музыка не могла одурачить и на секунду. Опутывающее дерево — одна из самых опасных форм жизни; даже дракон не рискует появиться вблизи него...

Тропа проходила как раз под кроной; здесь завеса щупалец слегка раздвигалась и росла мягкая травка. Однако по окружности кроны виднелся выросший со временем вал побелевших костей — останков прежних жертв. Скорее всего, — хрупких женских костей, предположил Бинк. И он ощутил новый приступ чувства вины...

Сирена продолжала звать, и они спешили на ее зов, вытянувшись цепочкой — тропа под деревом стала узкой. Впереди галопом мчался Честер, за ним — Кромби (оба, естественно, могли передвигаться быстрее остальных), и далее — поспевающие изо всех сил, Бинк и Волшебник, позабывшие в суматохе воспользоваться своим «транспортом».

Честер на мгновение остановился под деревом; щупальца дернулись с плохо скрываемым нетерпением, но все же не схватили его. Значит, им сказали правду; у Сирены с деревом — договор, и песнь первой подавляет хватательные рефлексы второго!

Отдаленная музыка теперь стала более громкой и притягательной; в ней словно изливалась сама суть женского очарования. Деревенские нимфы были красивы, прелестны, однако обещания Сирены казались несравненно щедрее, в них словно была сосредоточена сексуальная соблазнительность всех женщин мира...

Шагавший перед Бинком грифон неожиданно остановился.

— Кррак! — проскрежетал Кромби, и голем тут же вынырнул из-за спины Бинка (он оказался на удивление быстроног для такого маленького росточка). — Что я здесь делаю? Ведь Сирена — всего лишь похотливая проклятая самка, мечтающая о замужестве и жаждущая моей крови!

Слова его были верны даже буквально, но остальные не обратили на них внимания. Разумеется, Сирена была женщиной, грезящей о муже, да еще как грезящей! И так или иначе, а ее призыв следует уважать!

Однако у женоненавистника, по всему, появились силы поступить по-своему.

— Она пытается охмурить меня! — каркал он изо всей мочи. — Все женщины этого хотят! Смерть им всем! — И он яростно ударил клювом по первому, что оказалось поблизости, — а подвернулся ему нежный и гибкий кончик щупальца.

Будь он маленькой птичкой, дерево и не почувствовало бы удара. Но Кромби был грифоном, его клюв обладал остротой меча и мощью тисков; такое оружие способно было в один прием оттяпать человеку ногу в лодыжке. Щупальце и оказалось диаметром в лодыжку, и удар клюва начисто его отсек. Отрубленный конец упал на землю, дергаясь и извиваясь, подобно зеленой безголовой змее.

На мгновение все дерево потрясенно замерло. Никто еще не осмеливался откусить от него ни кусочка! Верхняя часть отсеченного щупальца истекала темным соком и извивалась, словно отыскивая утерянную часть. Нежная музыка в листве смолкла.

— По-моему, — сказал Бинк, — договор нарушен. — Правда, его это обстоятельство не очень взволновало: ведь Сирена продолжала петь, обещая нечто более существенное. — Иди вперед, Кромби — ты мне загораживаешь дорогу.

Но солдат словно окончательно вышел из повиновения.

— Кррак! Кррак! Кррак! — возмущенно заладил он, и не успел голем собраться с духом, чтобы перевести, как он откусил второе щупальце, затем и третье.

Дерево содрогнулось и тут же впало в ярость. Музыка превратилась в какофонию, и щупальца схватили грифона... а затем кентавра, Бинка и Волшебника.

— Доигрался, птичьи мозги! — заорал Честер, перекрывая шум. Он схватил первое подвернувшееся ему щупальце и принялся выкручивать — примерно так великан выкручивал полено.

Хотя щупальца и прочны в момент захвата, их можно легко разрезать или сдавить, поэтому от щупальца в руках кентавра вскоре остались одни ошметки.

Неожиданно яростный шум дерева почти совсем заглушил призывы Сирены, и теперь путешественникам надо было защитить свою жизнь здесь. Бинк выхватил меч и стал