Она появилась у него уже вечером. Иван торчал в своем домашнем кабинете, просматривая присланные пресс-релизы полутора десятков фирм (по-прежнему его компания не испытывала недостатка в предложениях о сотрудничестве), как вдруг волк, лежавший у двери, резко вскинул голову и повел ушами. Иван поднял голову от бумаг и прислушался к ощущениям. Сначала он ничего не почувствовал. Вернее, все ощущения забивал фон. Потом, постепенно, все эти эмоции мелких пичуг, снующих над самой крышей, кошек, пробирающихся по своим кошачьим делам, собак, людей, гуляющих по уже немного подсохшим аллеям коттеджного поселка, будто слегка притухли, и Иван ощутил чистый, зовущий тон. Он широко улыбнулся и быстро выбежал на крыльцо.

Эльха приехала не одна. И не просто в гости. Она прибыла на длинной, блестящей лаком машине с желтыми дипломатическими номерами и маленьким белым флажком, украшенным синей звездой Давида. Передняя дверь распахнулась, оттуда шустро выскочил дюжий охранник и проворно бросился к задней двери.

Эльха выплыла из салона настоящей королевой. Иван невольно расширил глаза. Высоко взбитая прическа, шпильки и нечто воздушно-золотистое, струящееся из-под горностаевого манто. Ивану даже стало несколько стыдно за свой непритязательный наряд. Следом за ней из машины появился высокий мужчина лет сорока или чуть больше, с подчеркнуто семитскими чертами лица. Эльха взмахнула ресницами, обдав Ивана жарко-насмешливым взглядом своих больших глаз и, просунув руку под локоть мужчины, чинно проследовала от машины к крыльцу.

— Здравствуй, дорогой. — Эльха целомудренно коснулась губами его щеки.

— Познакомься. Это — Ицхак Меир, мой жених.

Иван благовоспитанно чмокнул ручку подруге, невозмутимо пожал руку мужчине и пригласил гостей в дом.

После явно не блестящего, но все-таки вполне удобоваримого ужина (да здравствуют полуфабрикаты) Эльха с очаровательной непосредственностью собрала посуду и упорхнула в кухню. Мужчины остались одни. Несколько минут они продолжали разговор на нейтральные темы (израильтянин говорил по-русски с небольшим акцентом, но довольно чисто), потом гость мягко закончил очередную фразу и замолчал, как бы давая понять Ивану, что наступило время того разговора, собственно, ради которого он и появился в его доме.

— Я прошу простить, Иван Сергеевич, за столь бесцеремонное вторжение, но моя невеста убедила меня, что вы не будете оскорблены подобным внезапным посещением.

Иван склонил голову в легком поклоне:

— Она не ввела вас в заблуждение.

Израильтянин поклонился в ответ.

— Дело в том, что я, кроме всего прочего, являюсь старшим офицером Моссад, и мое руководство уполномочило меня обратиться к вам… — Он сделал паузу, раздумывая, какое слово употребить, и, выбрав, продолжил: — С просьбой. Мы обладаем некоторой информацией о вашем участии в этом деле и имеем представление о возможностях последователей вашего братства, — он тонко усмехнулся, — в конце концов, моя невеста тоже одна из вас. — Израильтянин смолк, ожидая реакции.

Но Иван молчал. Известие о том, что жених Эльхи — офицер Моссад, не было для него неожиданностью. Однако то, что тот был так откровенен — настораживало. По-видимому, эти ребята хотели чего-то от него добиться, и Эльха поддерживала это их стремление, проинформировав жениха, что рассчитывать на что-то можно лишь при полной откровенности. Но реакция Ивана явно оказалась не совсем той, на которую рассчитывал израильтянин. По его лицу промелькнула тень разочарования, правда тут же исчезла, и он, растянув губы в извиняющейся улыбке, заговорил:

— И мы хотели бы прийти к соглашению, результом которого стало бы возможно более деятельное участие членов Собора в розыске… похищенных устройств.

Иван задумчиво покачал головой:

— Я не совсем понимаю ни то, почему вы обратились именно ко мне, ни то, почему вы вообще предпочитаете получить помощь от нас, а не от мощных силовых структур нашего государства.

Израильтянин тихо рассмеялся:

— Я бы не советовал переоценивать мощь силовых структур государства, можете мне поверить. Любого, не только вашего. Все, что могут сделать силовые структуры, они сделают, но… мы ЗНАЕМ, что этого недостаточно. Наши аналитики считают, что Соединенные Штаты, скорее всего, подвергнутся ядерному шантажу, а вот мы… — он стиснул зубы так, что на щеках выступили желваки, — если этим бомбам суждено взорваться, то есть только одна страна, где это может произойти. И мы готовы схватиться за любую соломинку, если она поможет нам это предотвратить.

— К сожалению, я ничем не могу вам помочь, — ответил Иван. — Мы не вмешиваемся в дела других государств и правительств и стараемся делать это как можно меньше в своей стране. Это было решено еще несколько лет назад, и волхвы, имеющие последнее слово, одобрили это решение. Странно, что Эльха не рассказала вам об этом.

Израильтянин горько усмехнулся:

— Очень жаль. Мы знали об этом, но нам казалось, что вы сумеете понять нас и изменить свою позицию.

Иван отвернулся. Молчание затянулось, и Иван, которому было слишком не по себе от той тяжести, что разлилась в воздухе, неловко спросил:

— Может, чаю?

Израильтянин развел руками, давая понять, что он не против. Иван вышел на кухню. Эльха как раз вытаскивала посуду из посудомоечной машины. Увидев Ивана, она тихо спросила:

— Что ты ему ответил, Волк?

Иван открыл холодильник и достал брусничное варенье. Когда он повернулся, Эльха стояла прямо перед ним. Иван отвел взгляд. Эльха гневно произнесла:

— Собор всегда приходит на помощь своим братьям и сестрам. Я — одна из вас.

— Ты можешь уехать оттуда.

— Нет, это моя родная страна.

— Не только она.

— Теперь только!

Иван в упор посмотрел на Эльху:

— Ты же знаешь. Мы не играем в игры правителей.

— Это уже не игра правителей. — Эльха рассерженно всплеснула руками. — Волк, мы давали клятву защищать, и сейчас тысячи, миллионы людей нуждаются в нашей защите!

— А ты подумала, что будет с Собором, если мы вмешаемся в эту свару? Ведь они, те, кто наверху, уже примирились с тем, что бомбы где-нибудь взорвутся. И сейчас каждый старается сделать так, чтобы максимально воспользоваться результатами взрыва. А если взрыва не будет? Интересы слишком многих сильных мира сего сошлись на этих боеголовках, и, если мы сумеем им помешать, они сосредоточатся на нас. А мы пока еще слабы. Что тогда будет с Собором?

— А что будет с Собором, если он не вмешается? Чего мы тогда будем стоить, зная, что могли и… просто не стали. — Голос Эльхи взлетел до высокой ноты и осекся. Пару мгновений она, задыхаясь, буравила Ивана яростным взглядом, потом поникла.

— Хорошо, я попытаюсь поговорить с волхвами, — тихо произнес Иван.

— И вы считаете, уважаемый Усама, у вас есть шанс?