началось новое телевидение. Система шоураннеров, отвечающих за работу над каждой серией по отдельности, независимая организация серий-сюжетов, вписанных в общее повествование, теперь стали общими механизмами сериальной индустрии. В содержательном плане воздействие сериала так же было значительным и фиксируется почти сразу после его завершения. Его влияние ощутимо повсюду: от «Диких пальм» (1992–1993) до «Сосен» (2015–2016)433, но с точки зрения работы с западным эзотеризмом два случая представляются особенно ценными: это не менее известный и влиятельный сериал «Секретные материалы» (1993–2002, 2016–2018) и камерный проект Ларса фон Триера «Королевство» (1994–1997, 2022).

В своем двухтомнике Кристофер Партридж определяет «Секретные материалы» как «сильнейший метатекст»434, сконденсировавший множество разных нарративов оккультуры. По его мнению, когда этот метатекст становится общеизвестным, он начинает восприниматься как органичная часть той же оккультуры и в свою очередь оказывается материалом для нового конструирования. Сходного мнения придерживается и один из ведущих специалистов по культуре заговора Питер Найт, он оценивает этот сериал как центральный нарратив, кодифицирующий тропы современного параноидального мышления, при этом

вовсе не предлагая парадоксально успокаивающее и законченное параноидальное объяснение американской истории за последние полвека, создатели фильма наслаждаются бесконечной герменевтикой подозрения, разрушающей все обоснованные выводы, к которым приходят специальные агенты Малдер и Скалли. Вместо того чтобы остановиться на каком-нибудь конкретном результате конспирологического теоретизирования, наряду с другими примерами «Секретные материалы» сосредоточиваются на процессе раз за разом настигающего человека осознания того, что все казавшееся ему хорошо известным – сплошная неправда435.

Если суммировать два мнения, то получится, что «Секретные материалы» вобрали в себя весь спектр эзотерической мифологии, но придали ей не религиозное, а социальное значение. Так в общем-то и есть.

Изначально сериал выстраивал свою идентичность на скрытой, но узнаваемой апелляции к «Твин Пиксу»: главные герои, как и Купер, агенты ФБР, работающие, опять же как и он, в отделе, занимающемся необъяснимыми явлениями; целая группа «первых лиц» «Твин Пикса» снялась в отдельных эпизодах «Секретных материалов» (Майкл Хорс в «Сущностях» (1:19), Майкл Андерсон в «Розыгрыше» (2:20), Кеннет Уэлш в «Откровении» (3:11), Ричард Беймер в «Sanguinarium» (4:6))436, не говоря уже о Доне Синклере Дэвисе (майоре Бриггсе из «Твин Пикса» и капитане Уильяме Скалли в «Секретных материалах») и самом Дэвиде Духовны, который у Линча играл роль агента-трансвестита Дениз Брайсон. Идея использовать сериал Линча как исходную точку для раскручивания сюжета, основанного на смутных отсылках к таинственному и эзотерическому, была вполне оправданной, ведь зрители после просмотра «Твин Пикса» оказались буквально в подвешенном состоянии: сериал выстроил столько мифологических линий, поставил такое количество вопросов, но не дал ни одного ответа. Интерес к непознанному был разожжен, и поэтому слоган «Секретных материалов» «Истина где-то рядом» позволял зрителям надеяться, что загадки наконец будут разгаданы.

Но в отличие от независимого режиссера-экспериментатора Линча, создатели «Секретных материалов» не могли позволить себе разработать собственную мифологию, эзотерические корни которой среднестатистический зритель не смог бы разгадать и за всю жизнь. Сериалу нужна была тема, отсылающая к эзотеризму и мифологемам культовой среды, но более конвенциональная и понятная. Такой темой стали пришельцы. Использование именно этой мифологемы характерно, ведь само ее отношение к эзотеризму – неоднозначный вопрос. К. Партридж считает, что

…сакрализованные пришельцы – типичные технологические ангелы… желающие людям только добра… есть также и технологические демоны… стремящиеся захватить планету и поработить человечество… путем селекции и гибридизации437.

Для него библейский сюжет из шестой главы Книги Бытия о появлении нефилимов от сынов Божиих, сошедших к дочерям человеческим, а позже мифы о суккубах и инкубах являются прямыми прототипами современной уфологической мифологии абдукции. В то же время Антуан Февр, один из ведущих теоретиков исследования эзотеризма, утверждает, что это лишь «новый эвгемеризм»438. Истина, как всегда, посередине. Исторически НЛО-мифология возникает в районе 1930‐х годов как последняя стадия разложения теософской доктрины, когда идеи Блаватской о великих учителях человечества постепенно трансформируются в более техногенную форму, а затем, смешавшись с наблюдениями журналистов, военных и текстами фантастов, дают новый миф. Специфика этого мифа такова, что он лишь одной ногой стоит в сфере эзотеризма, другой же принадлежит конвенциональному научному дискурсу (поиски НЛО долгое время были вполне легитимной сферой исследований военных). Именно эта конвенциональность и придает мифу «Секретных материалов» выигрышность. Таким образом, общая линия сериала строится не вокруг предположительных демонических сущностей из иного мира (ведь в 1990‐х построить популярный сериал на совершенно иррациональной мифологии было не так просто, ибо эзотеризм еще только становился частью мейнстрима), а вокруг полунаучной темы, загадочность которой удовлетворяет широкую зрительскую аудиторию: от увлеченных Нью Эйдж адептов до интересующихся скептиков. Кроме того, подогревает эту конвенциональную линию тандем Малдера и Скалли, квинтэссенцией деятельности которого предстает диалог с директором Скиннером из серии «Дурная кровь» (12:5). Скалли начинает его так: «Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть версию агента Малдера о событиях, которые произошли вне моего присутствия», на что Малдер отвечает: «И я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть версию событий агента Скалли, но именно так все и произошло».

Конвенциональная линия основного мифа позволяла сценаристам использовать весь спектр городских легенд, теорий заговора и обширной эзотерической мифологии, концентратором и популяризатором которой и стал сериал. За 218 эпизодов зрителям было рассказано множество эзотерических мифов (от диббуков, инкубов и призраков до вампиров, сатанистов, демонов и ведьм) и повторены сюжеты почти всех известных фильмов, касающихся таинственных явлений: от «Нечто» (серия «Лед», 1:8) до «Ребенка Розмари» (серия «Язык нежности», 6:7). Особенно любопытны в этом плане первые сезоны, в которых обыгрывание эзотерической мифологии еще ново и представляется одной из первых попыток массового кино использовать какие-то цельные эзотерически мифы на максимально широкую аудиторию. Например, серия «Длань наказующая» (2:14), проходящая в городке Кроули, в которой раскрывается тайна сатанинского культа, отсылает одновременно к совсем недавно утихшей в Америке сатанинской панике и, уже в игровом ключе, к учению Кроули. Это уже позднее, во многом благодаря «Секретным материалам», подобные сюжеты станут нормой и будут повторяться из сериала в сериал в тысячный раз. Падение интереса к «Секретным материалам» как раз и обусловлено тем, что, с одной стороны, игра с эзотеризмом и городскими легендами стала восприниматься вторичной, этим занялись все, а с другой – основной сюжет про НЛО и заговоры после 2000 года потерял кредитоспособность, поскольку пришельцы прекратили занимать общественность, а заговоры стали более политизированными.

Совсем иное положение у датского мини-сериала «Королевство». Его создатель такой же независимый и культовый режиссер, как и Линч, – Ларс фон Триер439.