городское ополчение замерло, не решаясь двигаться дальше. И с нескрываемым ужасом смотря на то, во что превратились рыцари с конями.

Войско же Иоанна не стреляло.

— Может вдарим? — поинтересовался командир артиллерийского полка. — Мы и батарейными, и полковыми пушками по ним ядрами достаем надежно. Стоят они кучно — с одного залпа учиним форменную мясорубку.

— А зачем?

— Как зачем?

— Они нам не враги. Просто так получилось. В жизни разное бывает.

— Но они же…

— Они отходят. Видишь?

— Вижу.

— Думаешь от великой смелости?

На этом эпизод и закончился. Войско же Иоанна вернулось к своим приготовлениям. Все-таки Фридрих заперся в Вене и ее, судя по всему, требовалось брать штурмом. Что с одной стороны печалило, а с другой сулило очень солидную добычу. Весь столица Священной Римской Империи уже больше века находилась в инвестиционном фокусе. Габсбурги вливали в нее деньги как могли. И люди там жили весьма и весьма жирно. Не все, но город отличался богатством, среди прочих городов Центральной Европы.

* * *

Ева вышла из своей прогулочной коляски, приняв помощь у одного из сопровождающих. И направилась осматривать дела одном из государевых полей опытных, на котором занимались селекцией.

Она и в присутствии мужа курировала этот вопрос. Приглядывала. Благо, что работа не пыльная и неспешная. Теперь то и подавно. Кто, кроме нее?

Работа шла своим чередом.

Королева прогулялась. Посмотрела в каком состоянии поле и посадки. Ухожены ли. Пригожи ли. Нет ли каких видимых проблем. После чего повернулась к смотрителю, который ее уже ждал чуть в стороне.

Кивнула.

Тот подошел и начал обстоятельный доклад. Но в нем не было ничего нового или интересного. Простая текучка. По сути доклад требовалось выслушать. Не более. Для вида. О проблемах то он сообщал незамедлительно. И годовые отчеты присылал. Сама же Ева здесь, у грядок, всегда погружалась в свои мысли. Весьма безрадостные. Отчего смотрители нервничали и старались как можно лучше обнадежит, принимая эту эмоциональную реакцию на свой счет.

Старшие дети Иоанна, рожденные Элеонорой Арагонской, дочерью короля Неаполя, подросли. И если с маленькими Ева могла находить общий язык, то по мере их взросления это становилось все хуже и хуже. В них все сильнее и сильнее проявлялись фамильные черты Трастамара. А именно склонность к интригам, коварство и развратность. Как у старшего сына, так и у дочери.

Дочь еще как-то сдерживалась, хотя вокруг нее с ее же руки крутились всякого рода ухажеры. Но Ева делала все для того, чтобы рядом с девушкой были какие-нибудь условные тетушки. И кроме поцелуев, да томных объятий ничего не удавалось сотворить. Хотя было видно — чуть ослабь бдительность, и пойдет по стопам матери, которая практиковала разврат задолго до свадьбы. Сохраняя, впрочем, девственность. Тут же как выйдет — не угадать. Пылкая больно и порывистая.

Сын же…

Ева закатила глаза.

Иоанн воевал. Да. И воевал много. Но она как никто другой знала, насколько ему от всего этого тошно. И как он хотел бы просто сидеть тихо и заниматься развитием государства. Строительством дорог, мостов, городов, крепостей, производств… Вся его душа к этому тяготела. Сынок же горел войной.

Как он не увязался с отцом в поход — загадка.

Едва на колени не бросился, умоляя взять с собой. Но Иоанн в столь сложном походе не решился рисковать еще и наследником, который бы смог принять власть в случае чего. Это бы чрезмерно опасно. Поэтому, с отъездом отца, он словно с цепи сорвался.

Да… наследник и раньше предпочитал воинские упражнения всем прочим. Поначалу это проявлялось не сильно. Но лет с восьми-девяти он стал почти все время уделял физическим упражнениям, верховой езде и повышению мастерства с разными видами оружия.

По оценке самого Иоанна, в столь юном возрасте его сын был одним из лучших индивидуальных бойцов не только Руси, но и много шире. Проблема только в том — что индивидуальным. Он совсем не умел и не хотел работать в отряде. И командовать толком не мог, предпочитая вести войска в бой лично. Впереди. В поисках личной славы. Из-за чего, среди прочего король его и не взял в поход, опасаясь какой-нибудь фатальной выходки.

Король делал все, чтобы исправить ситуацию.

Таскал сына на советы. Водил по производствам. Пытался вовлекать в разные беседы. Но тот горел лишь одним — личной воинской славой. Живя на рассказах о том судебном поединке у стен кремля, скандинавскими сагами о великих воинах древности да байках о военном величии отца. И считал, что тот по какой-то причине не дает ему проявить себя. Принижает. Ведь сам-то командовал своим первым отрядом будучи моложе…

Еву же вся эта история пугала тем, что этот парень может действительно стать королем. И то, какими бедами подобная нелепость обернется.

Она ведь родила Иоанну трех сыновей. Здоровых, рассудительных, лишенных этой вздорной одержимости, что явно проистекала из крови Трастамара. И она за них боялась. Парень ведь видел, как Иоанн расправился со многими своими родственниками, что вышли против него. А потому уже открыто демонстрировал враждебность братьям, нередко их унижая и провоцируя.

Иоанн с этим боролся. Но тщетно. Ева же понимала — судьба и ее, и ее детей окажется под большим вопросом, в случае воцарения этого… одержимого войной парня. И хорошо если он отправиться в поход и быстро там голову себе свернет. А если нет? А если он начнет с того, что станет избавляться от конкурентов на престол? Ведь ими очевидно являлись его братья.

С каждым годом Ева испытывала все большее волнение. И в ней возгоралось все большее желание этого буйного мальца извести. От греха подальше. Тем более, что и ей он уже начал время от времени грубить. Сдержанно. Но от того уважения и привязанности, что имелись в детстве не осталось и следа. Ведь он видел в ней мать его конкурентов. А потому своего врага, имеющего влияние на отца…

Королева потерла лицо.

— Государыня, все ли хорошо? Вы так задумались. Я что-то не так сказал? — спросил смотритель.

— Да нет. Все хорошо. — вяло улыбнулась она.

— Так я могу рассчитывать на вашу помощь?

Она внимательно на него посмотрела, понимая, что она вообще пропустила все мимо ушей. Хлопнула глазами. И спросила:

— Сколько?

— Сто двадцать медведей[1]. И я все сделаю. Обещаю, результат будет отменный.

— Хорошо, — кивнула Ева и, обратившись к помощнику, добавила: — Распорядитесь выдать ему эти деньги.

— Слушаюсь. — кивнул он.

Сама же она вернулась в свою повозку и отправилась дальше. Объектов, которые она сегодня хотела осмотреть