Алик был вынужден согласиться со словами Валерия, но напросился приезжать еще, и с собой друзей взять. Вал не протестовал, пусть едут, ему не жалко. Так и повелось, гостевой дом Вала не пустовал, все время там жил кто- то из наблюдателей из столицы. Вал посмеивался над ними, все- таки столичные люди не понимали, что чтобы что-то узнать у местных людей, нужно с ними жить годами и то не всегда признают пришлых.

Валерий, построил свою маленькую империю, и гордился ей. Но в заботах о своей личной деревушке, Валерий снова упустил момент, когда Елена выросла, и узнал только, что недавно она украла ребенка с жертвенника и теперь в бегах. Переживал он сильно и ругал себя, что же ему стоило чаще бывать в Чудной деревне и быть всегда в курсе всех новостей, тем более Анна Леонидовна всегда рассказывала ему, все местные события. И он стал регулярно ходить в Чудную деревню, обживать новый дом, и заодно интересоваться приключениями Елены. Когда он узнал, что ее взял под защиту волшебник, и она живет с ним как жена, ревность долго терзала и жгла его, он решил, что теперь Елена для него потеряна навсегда. Он даже на какой — то момент, бросил все дела и горевал, скрывшись от всех в Чудной деревне. Но когда до него дошла весть о ее ранении и отравлении, он испугался, неужели пророчество действительно существует, давний рассказ отца он считал все — таки сказкой. И то, что она ушла на лечение в таинственное русалочье озеро, тоже стало для него шоком. Он, слышал рассказы об озере, и долго искал его, решив не найдя его следов, что это просто красивая легенда. А теперь, девушка, в которую он влюблен сама по себе сказочный персонаж, да и ушла искать спасенья в озеро легенду. Все это будоражило его, и Елена стала для него наваждением, теперь он регулярно интересовался, вернулась ли она, и переживал за нее, сможет ли она вылечиться и избавиться от второго проклятия. Ушел в работу с головой, интересуясь только новостями о Елене. Он нашел в заметках отца описания яда, которым отравили Елену и знал, что только чудо может спасти ее, и всей душой желал ей спасенья. Женщин в его жизни было много, но ни одна не заставила сердце биться чаще, а вот Елена стала для него болезнью. В его доме теперь работали и замужние дамы, но все они были ближе к сорока годам, а то старше, — работали они только на кухне и в прачке. Он хоть и был хозяином в Алексеевке, но проблемы с мужиками ему были не нужны, склок возле себя и-за баб он не терпел. Но это не всегда помогало, женщины постоянно ругались и-за него, слава о его мужской силе бежала далеко впереди него. Желающих попасть в его постель было больше чем нужно, молодые женщины не оставляли надежд захомутать интересного и обеспеченного знахаря, доставляя порой ему хлопот своими попытками и частым шантажом о беременности.

— Глупые курицы, — обычно злился он и отправлял очередную шантажистку в медпункт, сдать кровь на анализ, — и кого вы пытаетесь обмануть.

Он уже знал от отца, что забеременеть обычная женщина от него не может, а вот когда такая появиться, то он почувствует. Но такая встреча, если и будет то не скоро. Да и от своего ребенка Вал бы никогда не стал отказываться, а вот объяснить прилипчивым подругам он этого не мог, и обычно, как только очередная беременность не подтверждалась, он увольнял женщину и брал новую, и так все по кругу.

— Мы не люди уже, — говорил, когда ему отец, — и размножаемся плохо. — Только поэтому мне пришлось долго уговаривать твою мать родить тебя и платить ей за это. — Почему то именно те женщины, кто могут от нас родить, нас таки и не хотят, хорошо будет, если тебе повезет больше чем мне, но…

Когда вернулась Елена, он был в восторге, она пережила свое испытание, и почему то понял, что теперь у него будет шанс оказаться с ней рядом. Он знал уже от Анны Львовны, что Елена больна, слаба, и, переломив себя, пошел в дом к Питириму. Тот встретил его непривычно доброжелательно, но сказал, что Елена сама справится со своими болячками, она целительница и помощь в лечение ей не нужна, но спасибо что ты решил помочь.

Питирим как то хитро оглядел Валерия и сказал, — А ты можешь мне сгодиться, если будешь слушаться.

Вал пожал плечами, — Сделаю, что попросишь, почему нет, мы же соседи.

Питирим усмехнулся, снова странно осмотрел Вала, — Ты пока здесь не отсвечивай, знаю, что ты постоянно в своей Алексеевке. — Да и про твоих друзей московских знаю, что зачастили они к тебе. — Так вот помалкивай об этом и дальше, чтоб тебя с нами никто не мог связать, а я тебя, когда ты понадобишься мне, позову.

Странное чувство осталось у Валерия после общения с Питиримом, вот ведь старый пень, только глянул на меня и понял сразу, что я в Елену влюблен, — постоянно думал он. Не, даром отец велел его опасаться. И ведь осмотрел меня как жеребца, негодовал Валерий, точно все — так отец по него рассказывал, мы все для него пешки, а он только фигуры двигает, но отказаться не мог. Понимал, все зависит от Питирима, даже его проживание в Чудной деревне, а уж к Елене без его ведома, точно не подойти. Валерий давно уже ходил заросший и с бородой, и образ знахаря поддерживал, да и с его занятостью ему было лень возиться с бритьем и наведением внешнего лоска. Без Елены его все это не волновало, какая разница как он выглядит. Больше полугода он ждал знака от Питирима, иногда забегая к Анне Львовне, узнать, что нового в деревушке. Удивился, только узнав, что муж Елены погиб и у нее уже двое приемных детей, — вот же девчонка, все успевает, — даже восхитился он, — не выходя из деревни. И все время, хоть во что ни будь, она влипает. Елену он и с родными детьми бы взял, что он не прокормит что ли, — осталось дело за малым, кто б ему ее отдал. И тут когда у него самое горячее время и пациентов много, какой то неприметный мужичок, ему передал записку от Питирима, с просьбой срочно зайти. Валерий в ту же ночь рванул в Чудную деревню. Вроде вот только был