Праздников… Нехорошо это, нехорошо… Андрей покачал головой. Нужно будет сегодня же проехать по своим людям, которых разгром команды наверняка не коснулся, по тем фиктивным фирмам, через которые он скупал за гроши эти самые участки и потом продавал за приличные деньги безмозглым нуворишам.

Он вышел, по привычке не доехав до дома Насти метров двухсот, и дошел до подъезда пешком. Машину свою он увидел сразу. Джип стоял на том же месте, где он его оставил. Не угнали, не растащили на запчасти… Надо же… Хотя народ ведь тоже боязливый пошел. Такая машина не может лоху принадлежать. Тронешь ее, потом жди неприятностей.

Уже хорошо. Машина на месте. Надо будет пригнать сюда ребят со станции техобслуживания, пусть перегонят к себе, посмотрят, что стало с тачкой за несколько месяцев простоя в питерском дворе, масло поменяют, «техобслужат», короче говоря. А машину он себе пока другую возьмет. Есть еще «мерс», есть машины охраны, этого-то добра пока у него в достатке.

Андрей не стал подниматься к Насте в квартиру, Гришины работнички наверняка там побывали уже не раз, да и очень может быть, что и сейчас сидят, караулят. И вообще…

Андрей резко обернулся, быстро посмотрел по сторонам. Так и есть. Наружка работает по полной схеме, даже не очень маскируется. С одной стороны мужик в нейлоновой черной куртке отирается рядом с подворотней, с другой – пара молодых людей принялись старательно прикуривать друг у друга, как только взгляд Андрея упал на них, согнулись, ладонями лица прикрывают, якобы огонь зажигалки защищая от ветра… Детский сад.

Ребята, однако, прикурив, направились прямиком к Андрею.

– Добрый день, – сказал один из них, повыше ростом, улыбнувшись той же кагэбэшной улыбочкой, какой все утро светился Гриша. – Машина ваша в порядке. Мы тут за ней присматривали. Так что можете забирать… Пока.

«Пока…» Андрей усмехнулся и пошел к машине. Молодые топтуны проводили его внимательными взглядами, потом кивнули мужику на противоположном конце дома и исчезли в подворотне.

Андрей тронул с места джип, убедился, что машина послушна ему, как и прежде, и поехал к Стасику – главному своему доверенному лицу по операциям с земельными участками.

– Быков выехал, – сказал в радиотелефон один из парней, наблюдавших за домом. – Чего делать? Провожать?

– Не надо, – ответил старческий дребезжащий голос. – Его уже приняли на проспекте. Оставайтесь на месте.

– Понял, остаемся на месте.

Парень сунул телефон в карман и хлопнул по плечу своего коллегу:

– Стоим тут. Бля, сколько можно здесь колбаситься? Ни хрена сюда никто больше не явится.

– Ну, прямо.

– Да зуб даю, никого здесь не выпасем.

– Ладно, нам за это деньги платят. Стоим, смотрим. А не нравится – увольняйся.

– Ага, сейчас, побежал. Кстати, может, сходишь, пожрать чего-нибудь принесешь? Твоя очередь.

– В общем, слушай, Настя. Андрея выпустили. Как и по какой причине – непонятно. Обвинение с него не снято, а двойное убийство, да если бы только это, – с такими вещами под подписку не выпускают. Хотя в наше время всякие чудеса бывают, но это не тот случай. Вся команда его уничтожена. Он остался один.

Грабко курил, пуская дым в потолок. Они уже неделю жили на квартире Санька – давнего Настиного знакомого, помогавшего ей при ремонте ее первого магазина. Тогда он был еще совсем ребенок, но таскал кирпичи, месил раствор, вытаскивал из подвала мусор, в общем, всеми силами старался ускорить превращение неожиданно свалившихся на Настю долларов в приличный музыкальный магазин, который, естественно, и стал потом для Санька и нескольких его товарищей чем-то вроде клуба, где они проводили все свое свободное время. А потом Настя заматерела, познакомилась с этими бандитами… Замуж даже за одного из них собиралась – пацаны говорили, и Санек верил. Он все реже видел Настю в магазине, она стала такая крутая, что не подходи. А затем и вовсе исчезла. Пацаны говорили, какие-то страшные были разборки, даже в газетах писали. Санек газет не читал, но пацанам верил. Они, пацаны, все знают лучше всех, вместе взятых, питерских журналюг, которым либо лень задницу от стула оторвать и проехаться по самым интересным местечкам родного города, где и происходят те события, о которых они пишут, либо же просто страшно это делать. Пацаны-то не боятся ничего и, соответственно, знают больше. Но не скажут никому, кроме своих, конечно. За настоящую информацию ведь надо и платить по-настоящему. А жизнь еще всем дорога. Даже самым отмороженным.

И вот неожиданно Настя объявилась, да не где-нибудь, а прямо дома у Санька. Пришел он из школы домой – а дома-то гости. Родители Санька уехали в командировку на Кубу, чего-то там строят для вечно молодой социалистической республики, у них там бесконечные проблемы, неустанное строительство социализма. А платят русским спецам вполне по-капиталистически. Вот отец с матерью и решили смириться на некоторое время с гримасами социализма ради капиталистических заработков. Тем более, что в Питере жизнь тоже не сахар пошла. Кризисы, бакс вверх полез… Если здесь сидеть, то можно и зубы на полку положить, а если там, то они этих самых баксов подорожавших много привезут, на жизнь хватит.

Они и раньше Санька оставляли, когда он еще совсем малым был, а теперь-то что, пятнадцать лет, он уже почти взрослый мужик. Отец так прямо и говорил: «Ты, Санек, уже мужчина, вот и живи как мужчина». Денег оставили бабке, она выдает раз в неделю. Уборка и магазины Саньку не в тягость, а если что случится, так бабка на соседней улице живет, хочешь – позвони ей, посоветуйся, хочешь – сбегай да супцу горячего наверни.

Так вот, пришел он домой, а его Настя встречает. Собственной персоной! И еще два мужика с ней. Один из них ментом оказался, бывшим, правда. А второй – приятелем ее, Настиного, любовника-бандита… Они, оказывается, сорвались из города, когда на них охоту объявили. У бандюгана этого, Настиного дружка, враг объявился в Питере, крутой какой-то, как яйцо. Ну, кореша Андрея вместе с Настей этого бандюгана и замочили. Хотя он перед этим успел через ментов знакомых Андрея засадить в кутузку. Видимо, там хотел покуражиться над ним да и кончить. И всю братву этого Андрея постреляли. Про это как раз пацаны ему и рассказывали. Типа, что целый спортзал разнесли гранатами, где эта братва тренировалась, бензоколонку взорвали, что под их контролем была, в общем, маленькая война была в городе. Быстро все провернули, за пару суток.

А Настя и эти двое умудрились свалить. Куда – не рассказывала Настя, хотя и доверяла Саньку. Еще бы – у него попросились пожить, фактически жизни свои ему вручили. Конкретно. Но все-таки, где скрывались до этого, так и не рассказали. Пойди их пойми после этого.

Но Санек не обижался. Ему что, не хотят – пусть не говорят. А помочь Насте он был рад. Она правильная девчонка, хоть и с бандюками связалась, но ведь бандюки бандюкам рознь. Они, бандюки, тоже правильные бывают. А этот ее Андрей, судя по рассказам, правильный был. Вернее – есть. Мент этот, Олег, сказал, что выпустили…