class="v">15. Да вострым-де копьём да своей сметочькой.

Один-де княсь не пьёт, не ест, не кушаёт,

Своей белой лебёдоньки не рушаёт —

По белоё горницы похажыват,

Сапок о сапок да покалачиват,

20. Златыма-де перснями да принашшалкиват,

Ишше сам говорит да таково слово:

«Уш вы ой еси, юдалы добры молоццы,

Вы фсе-де князья да князья-бояра,

Вы фсе сильныя-могучия богатыри,

25. Вы фсе злыя поленицы приюдалыя,

Вы фсе-де купцы-гости торговыя,

Вы фсе-де кресьянушка прожытосьны!

Ишше фсе у нас в городи поженёны,

Ишше красныя девушки ф-замуш выданы, —

30. А да един-де я молодец холост хожу,

Я холост-де хожу да нежонат славу.

Вы не знаете ле мне да богосужоной,

Да котора бы станом статна, полновозростна,

Походоцька у ей да была бы павиная,

35. Тиха рець у ей да лебединая,

Очи ясны ю ей — как ю ясного сокола,

Брови черны ю ей — как у черново соболя?»

А да старшой хороницсэ за средьнёво,

А да средьней хороницсэ за млатшово,

40. Ото млатшово Владимеру ответу нет.

А-й з-за того из-за стола из-за окольново

Со того-де со места да богатырсково,

Со того-де со стула со дубовово

Выставал-де юдалой да доброй молодець,

45. По имени Добрынюшка Микитиць млад;

Ишше говорыл да таково слово:

«Уш ты ой еси, Владимер стольнокиевской!

Ты позволь-де веть мне да слово вымолвить, —

Не казнить-де за то меня, не вешати,

50. Не ссылать-де во сылочьку во дальную!»

Говорыл-де Владимер стольнекиевский:

«Уш ты ой еси, Добрынюшка Никитиц млад!

Говоры-тко, Добрынюшка, што тибе надобно!»

Говорыл-де Добрынюшка таково слово:

55. «Ишше есь у тя во далечом чистом поли,

Ишше есь у тя во полюшки три погрёба:

Да един-от погрёп дваццати локот,

А фторой-от погрёп триццати локот,

Да третей-от-де погрёп сорока локот, —

60. Там сидит-де юдалой да доброй молодець,

По имени Дунай да сына Ивановичь.

Ишше много Дунаюшка земель прошол,

Ишше многим-де Дунаюшко царям служыл,

А да царям-де он служил да он цяревицям,

65. Королям он служил да королевицям.

Ишше знаёт ён Вам да богосужону,

Да котора бы станом статна, полновозросна,

Походочька ю ей была бы павиная,

Тиха рець ю ей лебединая,

70. Очи ясны ю ей как у ясново сокола,

Брови черны ю ей как у черново соболя».

Говорыл-де Владимер стольнокиевской:

«Уш вы ой еси, ключьничьки-замочьничьки!

Вы подите-тко, ключьничьки, во чисто полё, —

75. Отмыкайте-тко, ключьники, глубок погрёп,

Да которой-от погрёп сорока локот:

Выпушшайте Дунаюшка Ивановича,

Зовите-тко Дунаюшка на почёсьён пир!»

Ише ключьники на то да не ёслушались, —

80. Пошли-де веть ключьники во чисто полё.

Отмыкали-де ключьники глубок погрёп,

Да которой-от погрёп сорока локот, —

Ишше сами говорили таково слово:

«Уш ты ой еси, юдалой доброй молодец,

85. По имени Дунай да сын Ивановичь!

Ты ставай-ко-се, Дунаюш(к)о, на резвы ноги:

Ишше Бох тибя, Дунаюш(к)о, повыкупил;

Государь тибя, Дунаюш(к)о, повыруцил;

Да Добрынюшка Дунаюш(к)а на свет спустил,

90. На свет спустил, Дунаюш(к)а — повыруцил.

Поди-тко, Дунаюш(к)о, на поцесьён пир

Ко тому-де ко князю да ко Владимеру

Хлеба-соли-де исть да перевары пить!»

Как ставал-де Дунаюшко на резвы ноги;

95. Да выскакивал Дунаюшко вон ис погрёба

Да повыше-де лесу да он стоячево,

Пониже-де облака ходячево.

Становилсэ-де Дунаюшко на сыру землю,

Пошел-де ко князю да ко Владимеру.

100. Заходит Дунаюшко на красно крыльцё,

Ступешек до ступешка да догибаицсэ;

Пошол-де Дунаюшко по новым сеням,

Ишше новы-ти сени да помитусились*.

Заходил-де Дунаюшко во светлу грыдьню

105. Ко тому-де ко князю да ко Владимеру, —

Ишше крест-от кладёт да по-писаному,

Поклон-от ведёт да по-учоному,

На фсе стороны чотыре поклоняицсэ,

Ишше князю Владимеру цэлом он бьёт,

110. Цэлом-де бьёт да ниско кланялсэ.

Говорыл-де Владимер стольнокиевский:

«Ишше Бох тибя, Дунаюшко, повыкупил;

Государь тибя, Дунаюшко, повыручил;

Добрынюшка Дунаюшка на свет спустил

115. Да на свет спустил, Дунаюшка — повыручил.

А да садись-ко, Дунаюшко, на почесьён пир,

Да садись-ко, Дунаюшко, за дубовой стол

Пониже Добрынюшки Никитича,

Повыше Олёшеньки Поповича!

120. Ишше много ты, Дунаюшко, земель прошол,

Ишше многим ты, Дунаюшко, цярям служыл,

Царям ты служыл да ты царевицам,

Королям ты служыл да коро(ле)вичям, —

А не знаёш ле ты мне да богосужоной,

125. Да котора бы станом статна, полновозросна,

Походочька ю ей была бы павиная,

Тиха рець ю ей да лебединая,

Очи ясны ю ей — как ю ясново сокола,

Брови черны ю ей — как у черново соболя?..»

130. Говорыл-де Дунай да сын Ивановиц:

«Уш ты ой еси, Владимер стольнокиевский!

Накорми-тко-се наперво тепере досыта,

Да напой-ко-се меня да ты фсё допьяна, —

Тогда я тебе буду посказывать:

135. Моги только, Владимер, тогда послушивать!»

Наливал-де Владимер цяру зелена вина,

А да не малу, не велику — полтара ведра,

Ишше турей-де рок<г> да мёду слатково;

Подавал-де Дунаюшку Ивановичу.

140. Принимаёт Дунаюшко единой рукой, —

Вьшиваёт Дунаюшко единым духом

Ишше турей-де рок<г> да мёду слатково.

Наливал-де Владимер во фторой након,

Подавал-де Дунаюшку Ивановичю.

145. Принимаёт Дунаюшко единой рукой, —

Выпиваёт Дунаюшко единым духом.

Наливал-де Владимер во третей након,

Подавал-де Дунаюш(к)у Ивановичю.

Принимал-де Дунаюш(к)о третью чярочьку,

150. Выпивал-де Дунаюшко единым духом.

Он перву чяру выпил — для здоровьица,

А фтору чяру выпил — для весельиця,

А третью чяру выпил — для похмельиця.

Начял-де Дунаюшко посказывать:

155. «Да моги только, Владимер, ты послушивать!

Я служыл у короля да ляховинцского,

Я служыл у короля ровно двенаццэть лет:

Ишше тры года служыл да ф портомойницках,

Ишше тры года служыл да ф подворотницках,

160. Ишше тры года служыл