– Пожалуйста.

Девушка прикрыла глаза. К ней подошел высокий смуглый молодой мужчина, что-то шепнул на ухо. Она снова посмотрела на меня и еле заметно махнула головой, будто сказав: «Проваливайте!».

– Спасибо, – прошептала я и потянула Мака к тропинке.

Девушка отвернулась, улыбнулась мужчине, и прильнула к его губам. А я уже чуть ли не тащила сопротивляющегося охотника, будто приросшего ногами к земле.

– Мак, идем! – не выдержала, зашипев. – У тебя что, ноги отказали?

– Почему она не приняла вызов? – спросил он, не отрывая глаз от танцовщицы.

– Я не понимаю, о чем ты. И если честно, то мне в данный момент плевать! Идем же, дубина! Сказал, бежать будем, а сам стоишь как истукан!

И тут Макианэль пришел в себя. Нет, я не надеялась, что обзывания и резкость сойдут мне с рук, но не подразумевала, что расправа придет так скоро.

Мак резко дернул меня за руку. Не удержавшись, я фактически влетела в его крепкие объятья.

– Псих? – прошипела от страха, уперев ладони в широкую грудь, пытаясь освободиться.

Он больно взял меня испачканной моей кровью рукой за подбородок и приподнял лицо, заглянув в глаза.

– Если ты еще хотя бы раз посмеешь повысить на меня голос или обозвать, я исполню свою угрозу, кошка. Я не Семинэль, не забывайся.

– Вижу, что не Семинэль. Но не посмеешь, – уверенно ответила ему.

– Так хорошо меня знаешь? Посмею, поверь. От тебя ничего не останется, даже горстки пепла, как от любого другого оборотня.

– Я не оборотень, тупица! – прошипела в ответ.

Мои глаза расширились, когда я поняла, что сказала, а его будто потемнели, губы плотно сжались. Он смотрел на меня как на муху, которая порядком надоела.

– Я впечатлена, правда, – прошептала, пытаясь унять страх. – И прекрасно понимаю, что тебе хочется меня убить. Я признаю, что неправа и готова извиниться. Но если мы сейчас не пойдем дальше, то угрозу свою исполнить не сможешь, и извинения уйдут впустую, потому что от нас с тобой точно ничего не останется, когда заметят.

– Глупая, – усмехнулся он и убрал руки, – ничего ты не понимаешь.

– Наверно. С вами с ума сойти можно, – прошептала себе под нос.

– Мы сейчас невидимы, и продлится это долго, – поставил меня в известность.

– Тем не менее, она увидела, – недовольно ответила я, потирая затекшую шею, трясущимися руками. – Может увидеть кто-нибудь еще.

– Она племянница той старухи, к которой тебя водили. У нее есть редкий дар, – он развернулся и пошел дальше. – Если бы приняла вызов, пришлось бы бежать.

– Откуда ты знаешь, куда меня водили? – спросила я, догнав его.

– Видел, – ответил он, продолжая идти вперед.

– И давно ты в этой деревне?

– Столько же, сколько и ты. И будь добра, уйми свое любопытство, утомляешь.

– Не стоит благодарности, – повысила я голос.

Меня захлестнула обида, ведь благодаря мне мы еще на свободе. Хотя, с чего вдруг обижаюсь? Разве это его первый выпад в мою сторону? Пора бы привыкнуть. И что со мной происходит, почему я не могу промолчать и постоянно отвечаю ему, зная, что это может плохо кончиться?

Слабая головная боль и легкий приступ тошноты немного охладили мое разъяренное сознание, которое вдруг начало придумывать способ мести этому голубоглазому нахалу. Я еле за ним поспевала, с трудом передвигая ноги.

Тропинка вела к следующему кругу из домов, пеньков и веселящихся людей. Не доходя несколько метров до первого строения, Макианэль свернул влево, туда, где царила тьма безлунной ночи. Вдалеке виднелся столб, на котором горел магический фонарь.

– Быстрее, – бросил охотник.

– Если ты очень спешишь, можешь идти без меня.

Он остановился и, развернувшись, подошел поближе.

– Или ты делаешь то, о чем я прошу молча и без пререканий, или…

– Или что? Оставишь меня тут? Убьешь? Тогда зачем ты сидел в этой деревне и ждал момента, чтобы вытащить меня из плена? К чему все эти угрозы и почему ты так зол? Неужели тебя задевают слова какого-то оборотня? – в глазах потемнело, ноги перестали держать и я, зацепившись за безрукавку охотника рукой, стала медленно оседать.

* * *

Изо дня в день одно и тоже: просыпаюсь и холодно.

Приподняла голову, на лоб тут же легла теплая ладонь, возвращая меня на место, и я, тихо застонав от боли в затылке, соизволила открыть глаза. Небо темное и звездное.

– Лежи спокойно, не ерзай, – раздалось рядом, когда я попыталась повернуть голову.

– Где Семинэль? – прошептала я.

– Соскучилась? – насмешливо спросил Мак.

– Очень, – призналась. – Так где он?

– Пошел дальше. Или ты думала, он, словно нянька, будет рядом с тобой постоянно?

– Но ты-то рядом! – зло ответила я и прикрыла глаза.

– Я рядом, только потому, что нет другого выхода.

– Выход есть всегда, – усмехнулась в ответ.

– А знаешь, ты права, – разозлился охотник, вскочив на ноги. – Пойду-ка я дальше. Мне гораздо важнее безопасность сына Дома Виру Мадэ, чем жалкой девчонки, которая и шагу не может ступить, чтобы не вляпаться в очередную неприятность!

– Я ни в чем не виновата!

– Виновата в том, что пошла!

– Да иди ты!

Повисла тишина, но ненадолго.

– Тебе не идет, – устало ответил он.

– Что не идет? – растерянно спросила я.

– Такое поведение. Грубость тебе не к лицу.

Он снова сел рядом. А ведь прав. Но контролировать себя в его присутствии становится все сложнее.

– Нет места безопасного для меня, – прошептала ему. – Без Семинэля человеком мне не стать. Я не могла остаться.

– Кто ты, Оливия? – тихо спросил охотник, и мне вдруг захотелось все рассказать. Мне хотелось рассказать обо всем, о каждой минуте своей жизни, поделиться с ним всем, что осталось в моей памяти, но я не произнесла ни слова. Не знаю, как долго мы молчали. Он не выдержал первым.

– Тебе надо поспать. Кто тебя так приложил?

– Та девушка, что танцевала.

– Сначала ударила, потом отпустила, – констатировал он. – Почему?

– Откуда мне знать. Я лишь попросила, решение принимала она, и чем руководствовалась, не знаю.

– Видимо, тем же, чем и мы все.

– О чем ты?

Я все же повернула голову и посмотрела на лиэля.

– Не важно, – ухмыльнулся он.

– А мне важно! – надавила я.

– Я и не сомневался. Ты слишком любопытна, кошка.