округе города достаточно кладбищ, в больших городах люди мрут – штабелям укладывай. Те, что пока открыты, приблизительно одинаковые по удаленности, то есть, по сути, в любом случае ехать к чертям собачим за город.

Но кто-то умный придумал культового покойничка, древнюю статую, и вот уже площадка для захоронения стала престижной, очень дорогой и очередь из желающих упокоиться значительно длиннее соседней усыпальницы. А соответственно и ценник. Лекс присвистнул, выкручивая руль к обочине. Перед воротами и внутри он разглядел с десяток групп провожающих в последний путь. Выходя из своей машины, он замедлил ход, растерявшись. Никого из тех, кто пришел на похороны к Дикому, он, скорее всего, не знает. Возможно, вспомнит отца или брата, но разве разглядишь их в толпе. Не подходить же к каждой группе, выясняя, «кого хороним»? Он медленно шел ко входу на кладбище, разглядывая людей, стараясь найти хоть кого-то знакомого. Какого лешего Егерь опаздывает?

– Леша? Алексей! – от группы людей отделилась стройная фигурка, затянутая в черное облегающее платье чуть ниже колен. Черные смоляные волосы, темные очки под густой прямой челкой. Легкая неустойчивость на высоких шпильках. Что-то знакомое мелькнуло в памяти. – Лекс Лесовский? Своим глазам не поверила, когда тебя увидела! Не знала, что ты в городе!

Прежде, чем Лекс сообразил, девушка повисла у него на шее. Точно, Алка Филатова. Одноклассница. Он приобнял знакомую и приспустил темные очки на кончик носа.

– Все также стройна и хороша, – лучезарно улыбнулся он своей бывшей пассии. Класса с восьмого по одиннадцатый, не считая мелких романов. – Время над тобой не властно.

– Властно, властно, – засмеялась женщина, тоже снимая черные очки. На них осуждающе обернулись несколько человек из соседней группы родственников усопших. – Но я активно веду неравный бой со старостью.

– И ты явно его выигрываешь! – любезно заметил Лекс.

Она отмахнулась.

– Ты тоже хорош. Не полысел, не потолстел, и по виду все в ажуре. Она окинула его оценивающе-восхищенным взглядом. Лекс даже заметил в ее глазах мелькающие цифры – суммы стоимости его шмоток.

Алка ничуть не изменилась, почему-то порадовался он. Все также красива, весела и меркантильна. Впрочем, для красивой женщины Лекс находил последнее качество вполне себе уместным.

– Я неделю в городе, по делам приехал. Представляешь, не застал Дениса буквально на несколько часов.

Алла взяла его под руку, свободной ладонью она легонько похлопала его по руке. Теперь они были идеально похожи на горюющих по однокласснику друзьях. Медленно, печально и торжественно они приближались к довольно обширной группе собравшихся и беседовавших приглушенными голосами людей. К своему удивлению Лекс многих узнавал: несколько одноклассников, брата Дикого, видимо с супругой, отца. Он отметил, что Марат Николаевич очень достойно постарел. Да, седина и морщины его не обошли, но по-прежнему статный, осанистый и спортивно-подтянутый мужчина величественно взирал на окружающих свысока, хотя и не был выше всех ростом.

Лекс оставил Аллу в кругу удивленных одноклассников и, предварив все их расспросы жестом, первым делом пошел к отцу Дикого.

Тот радушно обнял его и на мгновение задержал в объятиях. Лекс заметил, как едва заметно дрожат у мужчины руки.

– Я очень рад тебя видеть. Господь забрал у меня сына, но вернул второго, блудного, – Марат попытался улыбнутся, но получилось очень печально.

– Немного я его не застал, – Лекс вздохнул. – Немыслимо. Как так могло случиться? До сих пор в голове не укладывается.

– Егор во всем разберется. Даже если нельзя будет наказать по закону, я решу это сам. – Уверенность и безапелляционность даже пугала. По всей видимости, он допускал, что убийцами Дикого могут быть очень высокопоставленные люди. Возможно, подозревал кого-то из своих врагов.

– Ты должен заехать ко мне, – Марат Николаевич не стал уточнять ни зачем, ни почему. Впрочем, Лекс и сам понимал, что отец его друга интересуется им искренне не из вежливого любопытства.

Лекс коротко кивнул и слегка улыбнулся женщине, стоявшей рядом. Молодой, очень симпатичной, даже красивой, но не яркой красотой, а такой спокойной миловидностью. Она покусывала губы, теребила платок и с беспокойством поглядывала на Марата Николаевича.

Последняя супруга, догадался Лекс. Мать Дикого умерла давно, они еще в школе учились. Мачеха у Дикого появилась чуть больше года спустя, продержалась почти до их выпускного, потом Лекс припоминал еще одну спутницу жизни, видимо, и та не оказалась на всю жизнь.

Те, которых помнил Лекс, были яркие красотки с большими финансовыми амбициями. Кажется, обеим постоянно не хватало лимита на банковской карте, а вот присутствие супруга в жизни, наоборот, было избыточным. Пара ершистых подростков – Дикого и его старшего брата – и вовсе считалось огромным изъяном, не искупаемым никаким деньгами. Лекс надеялся, что с этой женщиной Марат, наконец, обрел счастье. Беспокойство о муже в ее глазах читалось искреннее.

– Он ждал тебя, – подошедший сзади мужчина похлопал его по плечу. Брат Дикого, Макс. Они скупо и порывисто обнялись. Макс стал точной копией отца. Полудлинные, уже начинающие седеть волосы, тот же волевой подбородок и прищур серых глаз. Макс перенял от отца манеры и даже привычку одеваться. Безупречный костюм и рубашка на запонках. Вот только взгляд у Марата Николаевича лучился достоинством, снисходительностью и какой-то таинственностью, будто он знает про эту жизнь что-то неизвестное никому. А взгляд Макса колол холодом и жесткостью.

– Мы все очень рады, что ты вернулся, – тихо произнесла супруга Макса, Людмила. Хрупкая маленькая женщина без возраста. Лекс помнил ее совсем молоденькой девочкой, еще девушкой Макса. С тех пор она родила троих детей и на вид ничуть не изменилась. Если только в манере одеваться. Драные джинсы сменила на строгие длинные платья, бижутерию – на семейные драгоценности.

Лекс обнял ее за хрупкие плечи, его окутало цветочным ароматом и теплом.

– Немыслимо, – в который раз произнес Лекс. – Я не могу поверить до сих пор. Никогда не прощу себе, что не выехал на день раньше. Я собирался.

– Да брось. Такого никто не мог предвидеть, – они молча смотрели друг другу в глаза, потом отвели взгляды.

Лекс чувствовал, как его накрывает волной нестерпимой утраты. Безысходной, отчаянной и горькой. В груди сжался комок. Он сверлил взглядом носки своих начищенных ботинок.

Вовремя появившийся распорядитель похорон получил одобрение Макса и пригласил всех последовать в зал номер шесть для прощальной церемонии.

Макс и Лекс шли рядом вместе с толпой. Лекс уловил краем глаза подошедшего Егеря. Тот здоровался со знакомыми, выражал соболезнования отцу. Сдержанный, слегка отстраненный, уверенный. «Он всегда на службе» – подумал Лекс. Образ опытного, прожжённого следака очень подходил другу. Лекс и не представлял его другим.

– Я знаю,