– Я спрашиваю не «когда», а «как». Видите ли, Лолли и кухарка, Пилар Родригес, умерли настолько спокойно и безболезненно, насколько это возможно. Просто получили по пуле в затылок. Но Фрэнка Коньерса разделали так, как будто пытались приготовить из него менудо.

– Менудо? – переспросила Тесс.

– Рагу из потрохов, – объяснил Рик.

– Вынули внутренности, – деликатно произнес Гусман. – Видите ли, я хотел объяснить помягче, но Трэхо вынудил меня сказать как есть. Разрезали горло. С Уиксом проделали то же самое. Из Коньерса вынули внутренности…

– То же самое с Уиксом, – закончила за него Тесс.

– Вы видели?

– Догадалась. А что насчет пальцев? Тоже все совпало?

Гусман нахмурил брови.

– Нет, с пальцами все оказалось иначе. Однако меня интересует другое. Мы никогда не раскрывали детали смерти Коньерса, но все равно кто-то узнал об этом. Кто-то, к кому Дарден и Уикс должны были привести нас этим летом.

– Третий? – спросил Рик.

– Три тела, три убийцы. Красивая арифметика, не правда ли? Ну, по крайней мере, пока что это все, что я собирался вам рассказать в связи с этим. Вы и так уже знаете больше, чем заслуживаете. Больше я ничего не скажу до тех пор, пока вы не поделитесь мыслями насчет места нахождения Эда Рэнсома и Эмми Штерн.

Тесс отрешенно произнесла:

– Ворон ушел бог знает куда. Если бы я знала, где Эмми, я бы уже была там. А вы шли прямо за мной. И впереди тоже. Насколько мне известно, полиция окружала меня всю эту неделю. Оглядываюсь назад, а вы там. Резко останавливаюсь – и один из ваших парней наступает мне на пятки.

Гусман вздохнул и – наконец-то – отодвинулся от нее. Ненамного, но она уже хотя бы не чувствовала, будто он сидит у нее на коленях.

– Даже не знаю, что с вами делать, мисс Монаган, – сказал он. – Возможно, мне стоит запереть вас в камере или отпустить и устроить слежку. Все зависит от того, безумны ли вы, как лиса, или просто глупы, как… как хомяк.

Он продолжал сверлить ее взглядом, будто у нее на лице могло быть написано, с каким животным ее ассоциировать.

– И?.. – наконец спросила она, проиграв в «гляделки».

– Отправляйтесь домой, – сказал он. – Только не перенапрягайтесь на тренировках.

Четверг. Утро. Тесс провела в Техасе уже девять дней. Она сидела в саду Аламо со стаканчиком арахисового мороженого и думала обо всем, что ей удалось здесь достичь.

Нашла Ворона – и снова потеряла.

Нашла двух мертвецов – оба к тому времени настолько разложились, что ее отношение к мягким сырам, наверное, изменилось навсегда.

Выучила, как сказать «Доброе утро!», «Хорошая собачка!» и «Ты отец моего ребенка» по-вьетнамски (последнюю фразу то и дело повторяли в сериалах миссис Нгуен, а та была достаточно любезна, чтобы перевести для Тесс).

Пережила coitus interruptus с участием спецназа.

Наткнулась на одно из заведений сети «Молочная королева» в торговом комплексе в центре Сан-Антонио и убедила подростка с отсутствующим взглядом за прилавком, что ее физическое состояние требовало принять мягкое мороженое с горячим шоколадом и арахисом в одиннадцать утра.

Да, путешествие затягивалось. Было бы здорово когда-нибудь это повторить – может быть, в конце следующего тысячелетия.

Она уловила взглядом чьи-то светлые волосы, и у нее появилась надежда – но нет, Эмми здесь не было. Эмми пустилась в бега, оставив за собой лишь след из мертвецов, а их нечестно заработанные деньги теперь принадлежали ей, от этого став еще менее честно заработанными. Ворон тоже был в бегах и искал Эмми. Или же в бегах от Эмми – ведь у него были пятьдесят тысяч долларов, а она, возможно, хотела ими завладеть – еще одна версия Гусмана. Если Эмми и Ворон были сообщниками в убийстве подозреваемых в убийстве ее матери, то потом рассорились, вероятно, из-за неожиданно подвернувшегося денежного бонуса. Тесс такой вариант не удовлетворял. Зачем такой обеспеченной девушке ввязываться в борьбу за сумму, меньшую, чем можно выиграть в миллионной лотерее? Что могла Эмми знать о той ночи, когда была убита ее мать? Что можно было знать о ее осведомленности?

И как мог Ворон совершить убийство? При каких обстоятельствах? Никто не способен измениться до такой степени за пять месяцев.

Но он точно хранил бы молчание, чтобы защитить другого. Особенно если считает, что утаивать – допустимо с точки зрения морали.

И особенно если влюблен.

Конечно, он был весьма убедителен той ночью, когда обольщал Тесс и их прервали. Но ведь можно спать с одной и при этом любить другую. Это можно делать даже весьма вдохновенно. Тесс знала из собственного опыта. И что же сказал ей Ворон? Обвинил ее в том, что она использовала его как закладку – способ застолбить место, пока пытаешься понять, что чувствуешь, увидев смерть мужчины, который никогда не принадлежал ей по-настоящему и никогда не будет принадлежать. Мужчины, которого она не любила по-настоящему и никогда бы не полюбила. То, что Эмми рассталась с Вороном, не означало, что Ворон расстался с Эмми. Влюбленные редко делают это одновременно.

– Ты слишком много думаешь, – заметил Рик, когда они пытались поломать версии Гусмана на пути домой из полицейского участка. Довольный тем, что сохранил адвокатскую лицензию, он хотел лишь найти Ворона и передать его властям, а затем приступить к подготовке дела. Но его метод поиска заключался в сидении в офисе за другой работой и ожидании звонка. А после обеда они собирались увидеться с тем детективом, который участвовал в задержании Дардена и Уикса. Только чем это могло им помочь, если и Уикс тоже был убит? Тесс хотела что-то сделать, куда-то поехать, задавать вопросы. К сожалению, присущая ей предприимчивость здесь оказалась совершенно неуместной и была способна разве что увеличить клиентуру местных моргов. Она чувствовала себя, будто застряла на машине в снегу, под которым лед. Снег таял, а колеса вращались, все глубже уходя в лед, что лишало возможности сдвинуться с места и фактически означало топтание на месте.

Тесс опять показалось, что она увидела светловолосую голову, такую же светлую, как у Эмми. Но это не могла быть она. Да, не она. Это оказался Клей Штерн, и на ее лице отразилось разочарование.

– Ее здесь нет, – сказала Тесс.

– Я пришел не из-за нее, – ответил он.

– Не волнуйся, Клей. Я не расскажу твоему отцу, что ты был здесь.

– Я делаю то, что хочу, а не то, что говорит мне отец.

Тесс кивнула.

– И поэтому ты живешь в его доме и готовишься взять в свои руки бизнес, который тебе не по плечу, вместо того чтобы получить свою желанную ученую степень?

Он сел на скамейку, на которой сидела она, так, чтобы между ними осталось как можно большее расстояние.

– Я бы подумал, что ты выдающийся детектив, если бы не знал, какой у Хавьера длинный язык. Ну, да ладно, не такая уж это и тайна. Я бы с удовольствием защитил кандидатскую по истории, но кто-то же должен вести дела, и этот кто-то – я. Последний из Штернов.