– Держись, парень, «Скорая» уже выехала, – произнесла она. Если Мирз ее и слышал, то не реагировал. Женщина оглянулась на меня и сорвала с шеи яркий шарф. – У вас не найдется карандаша или авторучки?

Моя голова наконец включилась.

Я достал из кармана авторучку. Тем временем она свернула шарф и перетянула им бедро Мирза. Он застонал, когда она затягивала жгут, но в сознание так и не приходил. Сунув ручку под жгут, женщина начала закручивать его, пережимая артерию и останавливая кровь. Этот способ настолько прост, насколько эффективен; я видел уже его в действии, хотя при иных обстоятельствах.

– Давайте я помогу. Я врач, – добавил я, когда она оглянулась на меня. – Посмотрите, нет ли у него других серьезных повреждений.

Я взялся за ручку, продолжая перетягивать артерию, а женщина достала из сумки полотенце.

– Оно чистое, – сообщила она, перевязывая им рану на другой ноге Мирза. – Я как раз сменилась с дежурства и собиралась в спортзал. Не видела, как все произошло, только слышала. Это что, покушение?

Я кивнул, посмотрев в ту сторону, где лежал Одуйя. Вокруг него тоже собрались люди с лицами, подсвеченными голубоватым светом телефонных дисплеев. Кто-то накрыл его голову плащом; вдалеке уже слышалось завывание сирен.

– Вы его знали? – спросила женщина, проследив направление моего взгляда.

– Да, – кивнул я.

– Я не знаю.

Я старался говорить спокойно.

Уорд и Уэлан сидели напротив меня за раскладным столиком. Лица обоих оставались профессионально-бесстрастными. Мы находились в полицейском участке в миле от морга – старого здания из красного кирпича, спроектированного словно специально в расчете на подавление остатков духа у любого входящего. Я сидел в комнате для допросов уже третий час: сначала отвечал на вопросы местного сержанта-детектива, а потом ждал приезда Уорд с Уэланом.

Я надеялся, что с их появлением все изменится к лучшему. Зря.

– Попробуйте вспомнить, – в очередной раз повторил Уэлан. Вид у инспектора был помятый, усталый, а лампа дневного света над головой придавала его лицу болезненный голубоватый оттенок. – Ни один из других свидетелей не находился так близко к месту наезда, как вы. Вы стояли практически напротив.

Он мог и не напоминать. Однако весь инцидент чем дальше, тем больше казался мне нереальным, слишком свежим, чтобы анализировать это.

Нам с молодой медсестрой не пришлось долго сидеть рядом с Мирзом. Дежурный наряд полиции прибыл через несколько минут – сразу несколько машин, из которых вывалилась толпа полисменов в темной форме, в бронежилетах. Царила неразбериха, синие мигалки превращали всю сцену в подобие кошмарного сна. Потом прибывшие поняли, что угроза миновала, и все немного успокоилось, даже приобрело упорядоченный вид. Бригада «Скорой» занялась наконец Мирзом, и когда нас с медсестрой уводили в сторону, я оглянулся и увидел, как место, где лежал Одуйя, огораживают ширмами.

Больше я его не видел.

Меня наскоро допросили, а затем принесли из кареты «Скорой» бумажные полотенца и гель-антисептик, чтобы мы немного почистились перед тем, как садиться в полицейский автомобиль. Залитые водой стекла превращали уличные огни в бесформенный набор цветных пятен. В участке меня проводили в комнату для допросов и сунули в руки чашку чая.

Она так и стояла передо мной, нетронутая, с подернувшейся радужной пленкой поверхностью.

– Что за машина, помните? – продолжил Уэлан.

Я напряг память.

– Не «Гольф», но размера примерно такого же.

– Номер не запомнили? Хотя бы часть?

Я покачал головой:

– Все закончилось слишком быстро.

– А цвет?

– Темный. Хотя в свете фонарей даже этого не могу сказать наверняка.

– Синий, черный, красный?

– Не знаю.

– И на водителя вы не посмотрели? И на то, сколько в ней сидело людей?

– Нет. Было темно, шел дождь, фары светили в глаза. Наверняка ведь там на улице есть камеры наблюдения, неужели вы не можете просмотреть записи с них?

– Вот спасибо, а то мы не догадались бы, – усмехнулся Уэлан. – Это мог быть просто несчастный случай?

– Нет. Водитель не мог не видеть его. Одуйя окликнул меня, и как только он начал переходить улицу, машина тронулась с места и рванула прямо на него.

– То есть она ждала?

Я снова услышал визг покрышек, когда водитель нажал на газ, увидел лицо Одуйи, повернувшего голову на свет фар. Я попытался выкинуть эту картину из головы.

– Похоже на то.

– Свидетели утверждают, что автомобиль пытался избежать наезда на Мирза после того, как сбил Одуйю. Вы это видели?

– Машина определенно вильнула, когда Мирз пытался убраться с дороги, – произнес я, пытаясь припомнить подробности. – Наверное, в попытках объехать его. Но шанса сделать это не было никакого – при такой скорости.

Уорд поменяла позу. До сих пор она в основном молчала.

– Что там делал Одуйя?

Я знал, что данный вопрос рано или поздно прозвучит.

– Я договорился о встрече с ним.

Уэлан чуть не поперхнулся от возмущения.

– Господи!

Выражение лица Уорд не изменилось.

– Зачем?

– Он позвонил мне сегодня днем и сказал, что у него есть работа на общественных началах, которую он хотел бы предложить мне. К Сент-Джуд она отношения не имела, поэтому я согласился встретиться с ним вечером, чтобы обсудить это.

– В морге?

– Нет, в соседнем пабе. В «Пухе и перьях». Я думаю, он приехал на метро и направлялся туда, поскольку двигался со стороны станции. То, что я вышел как раз в то время, когда он проходил мимо, чистое совпадение.

– Совпадение, – повторила Уорд. – И что, машина ждала его тоже по чистому совпадению?

– Представления не имею. Я не говорил о том, что встречаюсь с ним, никому.

– Нам вы точно об этом не говорили.

– У меня и не было повода делать это, – возразил я. – Это никак не связано с расследованием.

– Ладно. – Уорд, похоже, слишком устала даже для того, чтобы злиться. – Кто предложил место для встречи, вы или Одуйя?

– Одуйя. Он сказал, что помнит это место со времени работы адвокатом.

Уэлан усмехнулся. Уорд кивнула.

– Машины у Одуйи не было, поэтому любой, кто знал, куда он направляется, мог предположить, что он поедет на метро. Им достаточно было припарковать автомобиль где-нибудь поблизости и ждать.

Я помассировал веки большим и указательным пальцами. Снова видел, как он делает шаг с тротуара на мостовую. «Доктор Хантер!» Я тряхнул головой, пытаясь отделаться от картины, воскрешенной в памяти этими словами.