В официальном графике Белого дома значилось, что поводом для этой встречи было желание ввести законодателей в курс дела по итогам встречи G20. Но реальная повестка предполагала обсуждение российской интервенции. Все четверо были проинструктированы Бреннаном, им сообщили разведывательные данные, показывавшие, что русские начали операцию по подрыву выборов в США, нанесению ущерба Клинтон и, возможно, помощи Трампу. И весь этот заговор, вполне вероятно, был одобрен, а может быть, и управлялся самим Путиным.

И вот на встрече в Овальном кабинете, куда ни одному из законодателей не было разрешено привести своих советников, Обама объяснял, что хочет, чтобы эти четверо объединились, забыли о своей партийной принадлежности и как лидеры Соединенных Штатов выработали бы совместное публичное заявление. В нем они бы подтвердили наличие потенциальной угрозы выборам и призвали чиновников в штатах и на местах сотрудничать с федеральным правительством, потому что только так можно было предотвратить попытки сорвать выборы. Обама надеялся также, что Россию назовут в заявлении источником угрозы.

Но ядовитая политическая атмосфера Вашингтона обрекла призыв президента на неудачу. Главным препятствием стал Макконнелл. Обама и его советники считали лидера большинства в Сенате бескомпромиссным приверженцем Республиканской партии и фанатиком. Он многие годы блокировал президентские инициативы и совсем недавно не позволил Сенату даже проголосовать за назначение Обамой Верховного судьи. Со своей стороны Макконнелл не верил Обаме и подозревал, что президент сотоварищи искажают разведданные, чтобы помочь Клинтон.

На этой встрече Макконнелл сказал президенту: ему кажется, что Обама политизирует вопрос. И он не будет помогать ему, подписывая двухпартийное заявление. «К нашему разочарованию и смущению, Макконелл сказал, что все это чушь и мы просто стараемся помочь Клинтон», — сказал позже один из помощников президента. Райан не был столь же непреклонен. Кроме того, шли выборы. Макконелл понял, что, если он согласится на просьбу Обамы, он тем самым подкосит позицию кандидата собственной партии. Любой ущерб кампании Трампа отрицательно сказался бы и на республиканских кандидатах в Сенат, угрожая позиции самого Макконнелла как лидера большинства. Отказ Трампа признавать российское хакерство не позволял Макконнеллу сотрудничать с Обамой.

В дни, последовавшие за встречей, Джей Джонсон и Лиза Монако ввели в курс дела остальных членов Конгресса. Одновременно Макдоноу и Монако пытались убедить Макконнелла изменить свою точку зрения. Райан старался им помочь. Он сказал посланцам Белого дома, что они должны позволить ему повлиять на Макконнелла: может быть, ему удалось бы обратить лидера большинства в свою веру. (Райан уже давно выступал в качестве посредника между Белым домом и Макконнеллом.) Однако Митч стоял на своем.

Белый дом был в затруднительном положении. Верхушка демократов в Комитетах по разведке была крайне обеспокоена. Вот уже два месяца, как разведывательное сообщество пришло к выводу, что Россия угрожает ходу выборов и стоит за сбросом WikiLeaks документов в период конвенции Демократической партии. А Белый дом все еще никак не высказался по этому поводу.

Бреннан также проинформировал сенатора Дайэнн Файнстайн, старейшего демократа в Комитете Сената по разведке, и конгрессмена Адама Шиффа, занимающего аналогичный пост в Комитете по разведке Палаты представителей. Они тоже были расстроены. Эти двое начали давить на Белый дом, чтобы тот наконец подал голос и объяснил публике, что происходит. Клинтон, по совпадению оказавшаяся в доме Файнстайн в Калифорнии, подталкивала престарелую сенаторшу к более активным действиям. Шифф смотрел на проблему под более широким углом: его вот уже некоторое время беспокоила неспособность администрации публично вменить кибератаки в вину государству, их спонсировавшему. Он говорил, что таким образом кибервойна превращается в «безнаказанное предприятие», и хотел большего, нежели просто публичное заявление. Он желал, чтобы Белый дом начал переговоры с европейскими союзниками о наложении санкций.

С точки зрения Файнстайн и Шиффа, обвинение не могло быть отложено до «после выборов». Они поговорили с другими демократами на Холме и пришли к согласованному мнению: американская общественность должна знать, ей следует рассказать всё. Если Белый дом будет хранить молчание, эти двое были готовы выпустить свое собственное заявление и самостоятельно возложить ответственность за атаку на русских.

Официальным лицам в Белом доме эта идея совершенно не нравилась. Они по-прежнему надеялись уломать Макконнелла. А если бы два главных демократа Конгресса высказались по этому вопросу, то это лишь усилило бы убежденность Макконнелла в том, что вся история имеет партийную подоплеку. Макдоноу поручили заставить Файнстайн и Шиффа воздержаться от каких-либо шагов.

Макдоноу упрашивал демократов не спешить с заявлением. Он рассказывал им, что Белый дом уверен: если обратиться к стране с однопартийным демократическим посланием, обвинив русских во взломах сети и сбросе информации, то это сыграет на руку концепции Трампа о подтасовке выборов и посеет еще большие сомнения в честности избирательной кампании. Макдоноу привел и другие возражения: публичное обращение конгрессменов к нации перечеркнет все усилия достичь сотрудничества с официальными лицами на уровне штатов и округов, особенно в красных штатах, где недоверие к администрации особенно высоко. Макдоноу настоятельно советовал Файнстайн и Шиффу подождать, пока Белый дом продолжает уговаривать Макконнелла и Райана подписать письмо к чиновникам на местах. Весь этот эпизод весьма нервировал Обаму, рассказывали потом его помощники.

Файнстайн и Шифф согласились подождать несколько дней. Но вскоре им надоело ждать, и 22 сентября они выпустили короткое, но мощное заявление из четырех параграфов. Там говорилось: «Основываясь на данных проведенных с нами брифингов, мы пришли к заключению, что российские разведывательные службы предпринимают серьезные и целенаправленные усилия, чтобы повлиять на выборы в США. Они направлены на то, чтобы посеять сомнения в надежности наших выборов и, вполне может быть, на изменение их итогов. Мы полагаем, что приказы российским разведслужбам на проведение подобных акций могут исходить лишь от самого верхнего эшелона российского правительства». Конгрессмены призвали Путина немедленно прекратить операцию.

Перед тем как опубликовать свое заявление, Файнстайн и Шифф попросили разведсообщество проверить его. Они хотели быть уверены, что не раскроют непреднамеренно каких-либо их источников или методов. Разведчики не нашли ничего не подлежащего огласке. И это показалось Шиффу более чем странным: Белый дом не хотел публично называть Россию виновницей атак, и при этом разведсообщество разрешило двум конгрессменам-демократам сослаться на брифинги, проводившиеся разведкой, и обвинить-таки Россию… и фактически объявить, что во главе операции стоял Путин.

Заявление Файнстайн — Шиффа, с упоминанием в нем брифингов, которые они прошли, было ясным публичным сигналом того, что спецслужбы США пришли к однозначному выводу: российская разведка по приказу Путина ищет способы подорвать выборы американского президента. Сообщая о заявлении, Washington Post отмечала: «Недвусмысленный язык документа идет гораздо дальше смутных характеристик, предлагаемых Белым домом и разведывательными службами США, которые до сей поры не желали открыто обвинить Москву».