Вновь раздался тот же звук, и Дженни увидела, как из тьмы вышел человек. Однако разглядеть ей удалось очень немногое. Вроде бы мелькнули джинсы и нечто смахивающее на камуфляжную куртку, потом человек заслонил собой свет и принялся что-то делать на верстаке. Судя по очертаниям, он был высокого роста и массивного телосложения. Затем неизвестный направился в сторону Дженни.

При звуке приближавшихся шагов она суетливо поползла назад. Мужчина остановился. Словно парализованная, пленница с ужасом смотрела во мрак. Раздался громкий скрежет, и появилась яркая вертикальная полоса. Мгновением спустя дощатая загородка повернулась на петлях и внутрь хлынул свет. Прикрыв рукой ослепленные глаза, Дженни едва различала высившуюся над ней темную фигуру.

– Вставай.

Не человеческая речь, а какое-то глухое ворчание. Девушка была слишком напугана, чтобы понять, знаком ли ей этот голос. Не осталось сил двинуть хотя бы пальцем.

Последовало некое движение, шорох, и вдруг – резкая, острая боль. Дженни вскрикнула и ухватилась за руку. Кажется, что-то мокрое. Не веря своим глазам, она смотрела, как с пальцев стекает кровь.

– Встать!

Зажимая рану ладонью, Дженни вскарабкалась на ноги. Ее шатало, и потому пришлось опереться на стену. Глаза начали привыкать к свету, однако она по-прежнему отворачивала лицо. «Не смотри на него. Если он поймет, что ты его узнала, тебе отсюда не выйти». Увы, взгляд словно тянуло магнитом. Не к лицу тюремщика, а к тому охотничьему ножу, что он сжимал в руке, направив острие загнутого лезвия ей в живот. «О Господи, нет!..»

– Раздевайся.

Время будто повернулось вспять, и перед ней снова шофер такси. Только на этот раз дела гораздо хуже, потому что на спасение рассчитывать не приходилось.

– Но почему? – В голосе ее прозвучала истеричная нотка, и Дженни возненавидела себя за слабость.

Не успела она отпрянуть, как нож полоснул вновь. Щеку обожгло холодом. Ошеломленная, Дженни коснулась раны и почувствовала, как между пальцами засочилась кровь. Отняв руку, она увидела, что ладонь как бы облита кровавым лаком, и тут в лице, словно пламя, вспыхнула новая боль, от которой перехватило дыхание.

– Одежду снимай.

Она не сомневалась, что этот голос ей уже доводилось слышать. Как с другого конца колодца, он эхом звучал в ее голове. Да, но кто же этот человек? «Только не свались в обморок, только не свались!» Собраться помогла боль в щеке, и девушка не упала, лишь покачнулась на месте. Хрипло дыша, мужчина медленно выставил нож вперед. Коснулся кончиком голой кожи на руке, затем повернул лезвие плашмя. Дженни зажмурила глаза и почувствовала, как стальное перо погладило ей плечо, скользнуло по ключице и остановилось у горла. Кончик неторопливо пополз вверх и наконец уткнулся в мягкую подушечку под самым подбородком. Нажим неумолимо нарастал, и ей пришлось запрокинуть лицо, сначала немного, потом еще и еще, до упора, подставив холодному металлу беззащитное горло. Дженни изо Есех сил пыталась не дрожать и только судорожно глотала воздух.

– Снимай.

Она открыла глаза, все еще избегая смотреть на мужчину. Отяжелевшими, будто свинцовыми, руками девушка взялась за безрукавку, влажную и грязную после сбора воды из лужиц, и стянула ее через голову. На краткий миг благословенный мрак спрятал ее от мира, потом ткань соскользнула с лица, и Дженни вновь очутилась в вонючем подвале.

Впервые за все время ей удалось рассмотреть окружавшую обстановку. Камера – не что иное, как отгороженная нестругаными досками часть подвала. В тени, куда не попадал свет от лампочки, смутно виднелись очертания старой мебели, инструментов, еще какой-то рухляди, наваленной в таком беспорядке, что рябило в глазах. В глубине, тускло освещенные невидимым отсюда источником, знакомые ей ступеньки, изгибом уходящие вверх.

А над всем этим раскачивались изуродованные трупы животных.

Догадка подтвердилась: потолок увешан высохшими комками из шерсти, костей и перьев, колыхавшихся под тягой воздуха. Но тут мужчина придвинулся ближе и вновь загородил свет. Не в силах оторвать взгляд от ножа, Дженни принялась торопливо раздеваться, отчаянно молясь, чтобы ее не полоснули вновь. Когда дело дошло до шортов, она на секунду замерла, потом расстегнула молнию и, выпростав свободную ногу, дала им упасть к привязанной лодыжке. Сейчас ее прикрывали только трусики. Дженни упорно не поднимала головы, боясь взглянуть в глаза своему тюремщику, как если бы перед ней стояла бешеная собака.

– Все снимай. – Голос мужчины охрип еще больше.

– Что вы хотите делать? – презирая себя за слабость, жалобно прошептала Дженни.

– Снимай давай!

Полускованная страхом, Дженни подчинилась. Мужчина нагнулся, быстрым взмахом ножа перерезал остатки одежды, спущенные до привязанной ноги, и нетерпеливо отшвырнул их прочь. Девушка подавила рвущийся из груди крик, когда он медленно протянул вперед руку, а затем, словно бы колеблясь в нерешительности, коснулся ее груди. Пытаясь сдержать слезы, она закусила губу и, отвернув лицо, встретилась взглядом с животными-висельниками.

Потеряв голову, Дженни оттолкнула руку.

На пальцах, как от ожога, осталась память о прикосновении: жесткие волосы, неподатливая твердость запястья тюремщика. Долю секунды ничего не происходило. Потом хлесткий удар в лицо сбил девушку с ног. Падая, она стукнулась затылком о стену и осела на пол.

Посапывая, мужчина возвышался над ней грозной башней. Девушка сжалась в клубок, ожидая новой боли, однако убийца, ничего больше не сделав, просто повернулся и ушел. Дженни облегченно перевела дух. Лицо от пощечины горело, однако удар по крайней мере пришелся не на рану. «Повезло, – тупо подумала она. – Везет тебе, дура».

Раздался щелчок, и девушка снова лишилась зрения, на сей раз из-за резкого, бьющего в упор снопа света. Прикрыв глаза ладонью, она увидела, что мужчина включил стоявшую на верстаке лампу. Пойманная лучом этого прожектора, Дженни услышала скрежет отодвигаемого стула, а затем потрескивание сиденья, принявшего на себя вес мужчины, расположившегося позади лампы, в тени.

– Встать.

Морщась от боли, она повиновалась. Впрочем, после краткой вспышки возмущения в ней что-то переменилось. Страх не исчез, но вместе с тем в ней стал нарастать гнев, в котором она нашла источник новых сил. Их хватило, чтобы выпрямиться, чуть ли не с дерзким, вызывающим видом. «Что бы ни случилось, – сказала себе Дженни, – я сохраню хотя бы подобие собственного достоинства». Почему-то сейчас это казалось ей особенно важным. «Ну ладно. Делай что собрался. Да не задерживайся».

Обнаженная, дрожащая от холода, она ждала, что произойдет дальше. Ничего не случилось, только из тени все громче и громче доносился непонятный шум. «Чем он там занимается?» Дженни рискнула бросить опасливый взгляд и увидела бесформенный силуэт, сидящий с широко расставленными мясистыми ногами. Под ритмичные, слегка приглушенные звуки в голове родилась догадка.

Итак, тюремщик решил заняться рукоблудием.