Мальчишка его удивил. Не испугался и даже бровью не повел, когда Волконский зашел в спальню, держа в протянутой руке медальон призыва гибельных духов. Может он ошибался. Есть в княжиче отцовский стержень. Но поздно, всё решено.

— Лично явились, ваше сиятельство? — Владислав вскинул подбородок, готовясь достойно встретить врага. — Что же, это лучше, чем от рук наемников.

— Что, кстати, ты с ними сделал? — Волконский чуть растерялся от невозмутимости парня.

— Неважно, — княжич слегка улыбнулся. — И как это будет?

Такая самоуверенность пацана разозлила князя. Дала ему нужный стимул и все сомнения развеялись окончательно. Отступи он сейчас и потеряет всё. Волконский прикрыл глаза, взывая к силе амулета и бормоча нужные слова. Грубые, состоящие сплошь из согласных, они с трудом удавались.

Владислав наблюдал, как оттуда вытекает черный туман, падает потоками на пол и медленно расползается, подбираясь к нему. Выдержка на миг оставила княжича и он отшатнулся.

— Погибель души, князь? Это низко даже для вас! Будьте мужчиной и сразите меня человеческим оружием! — возмутился он.

— Извини, мальчик, но на такой риск пойти я не могу. Ты должен погибнуть от темных сил, которые проникли в Цитадель. И от которых я спасу её, — Волконский хрипел, изо всех сил удерживая защиту.

Тьме было плевать, кого жрать. И кто её выпустил, больше не имел над ней власти. Княжич не ответил, его ног уже коснулся туман и он застыл, парализованный. Ещё немного... Как только тьма доберется до верха, всё будет кончено. Она уйдет, получив обещанную жертву, так сказал то, кто продал ему этот предмет.

Волконский смотрел в глаза княжича. Видел истинный ужас, что в них плескался. Он не радовался, отдавал дань смелости мальчишки. Пусть последнее, что он увидит, это силу человека, забравшего у него всё, включая жизнь.

* * *

Ну и мерзость! Разведут пакость, прибирайся потом за ними. Выскочив в центре «белого пятна» я сначала малость охренел. Тьма! Святые сиськи Богини, да в этом мире многовато любителей этой дряни.

В первую очередь я вырубил какого-то стремного мужика, который держал в руке темный источник. От неожиданности перестарался, но не убил. Вроде.

Затем я с сожалением ухнул сразу во второй слой, не успев насладиться воплями книженции. Ничего с ней не случится, покладистей станет. А вот Влад почти кончился. Вокруг него сплетался плотный кокон из тьмы и я был удивлен, что тот вообще жив до сих пор.

Я даже не подумал ни о расплате, ни о том, хватит ли моих сил. Такую дрянь нужно было уничтожить! Иначе она уничтожит здесь всё. Этот мужик натуральный псих и долбанный камикадзе, выпустить в мир такое! Он же знал, что души Тьмы не успокоятся, пока не выжрут всё в округе нескольких десятков километров.

У меня больше не было накопителей. Проблемка. Я остервенело тянулся к ближайшим источникам, грубо пытаясь их использовать. Некогда нежничать, если я не справлюсь, им всё равно конец.

Всё, что я видел в черных клубах, это глаза Влада. Остекленевшие, но ещё живые. Сейчас всю его суть разрывали и он застрял в вечном кошмаре. Держись, парень, сейчас мы эту дрянь распутаем!

Все лишние мысли улетучились. Включились рефлексы и молниеносные действия, выработанные тысячами тренировок. Нет права на промедление, нет права на ошибку. И лучше заблудиться в Тенях, чем стать кормом Тьмы.

Тени, мои верные спутники раньше и озлобленные противники в последнее время, против сущего ничто встали на моей стороне. Шаткое перемирие ради врага всему существующему. Порадоваться я этому не мог, тянул и тянул силу, направляя, распыляя и бросая в бой всё, что мог. Почти высушил себя, задействовав свой источник.

Но тут откликнулось сердце Цитадели. Заревело и ураганом пронеслось через меня, я едва осиливал направлять новую силу в нужное место. Такой свистопляски я, пожалуй, ещё не видал...

Уж не знаю, что творилось снаружи, я потерял связь с реальность сразу, как долбануло источником из под земли. Я же находился словно в центре сильнейшей бури. И меня бросало маленьким корабликом по волнам озверевшей энергии. Тьму разрывало на мелкие кусочки, они уносились, растворяясь. Меня, кажется, тоже, но я не обращал внимания. Ловил, удерживал и проводил через себя.

Из Теней я вышел не сам, меня вышвырнуло. Да так, что я пролетел через комнату и пребольно стукнулся головой, не успев сгруппироваться. Охренеть, я живой!

Лежал и смотрел в потолок, разглядывая роспись с ангелочками и облачками. Тело ощущать я начал не сразу. Почувствовал, как впивается острыми краями долбанная книжка. Зашел занести чтиво на ночь, называется.

— Макс? — сдавленно прозвучало откуда-то сбоку.

Я повернул голову, в шее хрустнуло. В другом конце комнаты сидел на заднице будущий великий князь и смотрел на меня огромными глазами.

— Слушай, Влад, — усмехнулся я. — Что-то мне уже надоело тебя спасать. Завязывай ты уже, а? Вот серьезно, у меня других дел полно.

Он в ответ только разулыбался. Я приподнялся и сел, качая головой. Нашарил в кармане шоколадку и принялся её доедать. Аппетит от таких кульбитов у меня разыгрался зверский. Княжич же вдруг принялся хохотать, держась за живот. Нервное, явно.

— Ты... Ты где это достал то? — Влад показал на обертку, которую я нагло бросил на ковер.

— Да откуда ж я знаю? В кладовке какой-то со жратвой. У вас там, кстати, шампусик прокис.

— Со жратвой? — почему-то не переставал потешаться княжич. — Ты в курсе вообще, что это Книпшильдт?

По щекам его что ли отхлестать? А тот так до припадка недалеко. Я посмотрел на обертку, ничего нового в ней не увидел и пожал плечами.

— Да пофиг. Нормальная еда у вас тут есть?

Влад вдруг захлебнулся и перестал ржать. И очень осторожно уточнил:

— В смысле, какой шампусик? То есть шампанское.

— Белое, — я поморщился. — Вот вроде мужики живут в палатах, а выпить ничего приличного нет. Ты от темы не уходи, княже. Полагается за спасение наследника хоть съестное вознаграждение?

— Ох, — как-то не очень вовремя расстроился парень испортившемуся напитку.

Уже потом он долго рассыпался в благодарностях и обещал хоть стадо коров подарить, зачем-то мраморных. Ну или я неправильно понял, шум поднялся страшный. Затем долго успокаивал аврал, который начался в Княжеских палатах. Уходить через Тени я не решился, и без того все нервные.