пить это, ибо до места назначения было ещё очень далеко. Удушливая ночь плавно опускалась и веки этого водителя тяжелели пропорционально сгущавшейся вокруг тьме. Как машина не развалилась непонятно.

Накануне рассвета мы триумфально въехали в Иркутск. Энергетик уже не помогал. Он стал вырубаться на доли секунд, но одного раза хватило, чтобы неплохо так чиркнуть отбойник. Я умолял его позволить мне сесть за руль, но он доблестно держался. Можно было уже выпрыгнуть из тачки и пойти пешком, но я сидел рядом, поддерживал руль и постоянно ему что-то произносил.

В Иркутске меня приютила девушка, а сама свалила на дачу и оставила мне ключи от дома. Кроме многочисленных бомжей там особо ничего и не было. Махавира говорил, что единственная вещь, которую надо осознать — это то, что вас нет.

По пути в Улан-Удэ я ехал с бурятской семьёй. Они направлялись на побережье Байкала, где должен был состояться какой-то местный праздник. На месте знаменитое озеро не очень меня впечатлило из-за неважной штормовой погоды. Говорили, что дно заметно, а я видел такую же непроницаемую поверхность, как и у себя на Волге. Мне разрешили остаться с бурятами. Я разбил свой лагерь среди многочисленных палаток. Приезжало телевидение, у меня взяли интервью. Буряты варили суп в огромных чанах. Я основательно познакомился с юной девушкой. У всех были русские имена. Когда мы укладывались спать каждый в свою палатку, она беспокоилась обо мне, потому что я громко ворочался и не мог заснуть. Если бы между нами что-то реально произошло и нас засекли, что бы они со мной сделали: скормили моё позорное тело Байкалу, не забыв откромсать длинноствольное орудие преступление и вручить этой очаровательной азиатке в память о русском залётном.

В Улан-Удэ я вписался к учёному биологу. Кроме циклопической головы Ленина особо ничего нет. Он жил в общаге, где не работала канализация. Этот парень очень смущался, хорошо что я посрал заранее утром у легендарного водоёма. Я не решился спросить как и куда он это делал, но искушение было очень велико: что могло быть интереснее в жизни людей, чем всегда актуальная тема говна и всё что с этим связано. Он рассказывал, как изучал мышек в лесу, очень познавательно.

Чита стал единственным населёнными пунктом биполярного мира, где реально хотелось только одного — умереть. От суицида меня спасли люди, что пригласили меня. Это был мужчина лет сорока и его дочь лет десяти. Жена имелась, но временно отсутствовала. Каждый квадратный метр города навевал тлен и шизофренический распад. Машин было очень мало, потому что как только ты покупал автомобиль в Чите, так на следующий день, а лучше ночь ты дарил его пока никто не видит. Этот мужчина мне упорно твердил, как они все отчаянно хотят покинуть это каторжное место, я его так понимал. Всё кривое, косое, раздолбанное, протёртое. Мы весь день шлындали по всем районам. Они были очень рады мне, как свежему глотку воздуха из средней полосы Поволжья. Они утомились и пошли домой, а я ещё бесцельно бродил и разглядывал полную разруху тюремной столицы. В голове постоянно держал предостережение не вступать в контакт с местными гопарями, которые забирали всё вплоть до трусов.

Мне предстоял смертельно опасный трек до Хабаровска. Меня пугали и медведями, и волками, и отморозками, сволочами, беспредельщиками, но я не мог бояться просто пустых слов: как увижу сам своими глазами — там видно будет и на месте разберёмся.

С простым парнем моего возраста мы доехали до Могочи. Он вписал меня на ночёвку сказав, что бог придумал Сочи, Чёрт — Могочу. Очень повезло, что дорога была новой с отбойниками, как обычная скоростная трасса. Никакие зверюшки не хотели перелазить через такие перила, чтобы меня сожрать.

В Хабаровске я встретил множество уличных музыкантов — студентов: кто на балалайке, кто на саксофоне. Все играли и не стремались, один я уже почти всю Россию проехал с гитарой и всё чего-то боялся не пойми чего. Дальневосточный город очень приятный, познакомился с девочкой-старшеклассницей. Я со своим тяжёлым и массивным скарбом важно привлекал внимание людей любого возраста и пола. Эта милая девочка любезно провела мне мини-экскурсию по центру и набережной. Вписка была на грани срыва, ибо я долго добирался и планы изменились. В запросе на ночлег я всегда указывал ориентировочную дату приезда из-за специфики автостопа. Тем не менее женщина сжалилась и скрепя сердце впустила меня к себе.

Владивосток меня ошеломил. Я попал как раз на День города. На сцене выступали чуваки с белыми обоями и чёрной посудой, они находились на самом пике популярности. Меня вписал известный путешественник и неформал города Вова. Я не терял времени и подал заявление на китайскую месячную визу.

Это очень прекрасный город. Я решил искупаться в разъярённом океане. Не зная брод, полез в воду. Первой же волной меня кинуло пузом на скалу. Удар был настолько сильный, что была бы она чуть поострее, я бы увидел, как вывалились мои кишки. С глубокой ссадиной я выполз на берег: кровь повыступала, но быстро свернулась.

На главном мосту активно готовился рекорд Гиннеса. Всем выдали листы триколора. В определённый момент все подняли квадратики над головой. С вертолёта была сделана фотография самого большого флага России.

Виза делалась не одним днём. Я взял гитару и пошёл досконально исследовать Владивосток. Чуть дальше от центра я неожиданно наткнулся на девушку, что играла и пела за подаяние в очень хорошем и проходимом месте. Она заметила меня и решила, что ей пора освободить площадку. Но я просто смотрел. Девушка пожелала мне удачи и кинула в чехол мой первый счастливый червонец, как первые десять центов у Скруджа Макдака.

Так незаметно прошло моё высшее посвящение в уличные музыканты. Поначалу голос дрожал, но я очень старался. Один мужик вытащил несколько соток и дал мне в руки, когда я отлично закончил прогулки по воде. За два часа вышло где-то косарь — немалые деньги. Грубо говоря — посидел на пеньке — рубль на кармане. Русский рок не так и плох, особенно из нулевых, когда постоянно слушали одно и то же по сто раз и по сто раз одно и то же пели.

Этот начитанный и замечательный собеседник Владимир собирался уехать, а значит мне нужно было освободить жилплощадь. Мы попрощались, но виза была ещё не готова. Я решил пока временно пожить на острове Русский. Там как раз проходил суперважный саммит для медвепутов и поэтому там должны