Мы покупаем горячий шоколад у одного из прилавков, и продавщица спрашивает, жду ли я Рождества. Да, говорю я, но сначала будет мой день рождения. Она смотрит на Майка, пытается прикинуть мой возраст. Судя по твоему папе, говорит, тебе исполнится семнадцать. Я улыбаюсь – почти угадали. Мне исполнится шестнадцать. Какая разница, что она ошиблась с возрастом, важно то, что, когда она сказала «судя по твоему папе», Майк ее не поправил. Я с улыбкой поворачиваюсь к нему, но он смотрит в другую сторону, он просто не слышал, что она сказала.

Вернувшись домой, я пишу Морган, уточняю, придет ли она, как собиралась. В больнице мне не разрешали пользоваться телефоном, поэтому после выписки обнаружила кучу сообщений от нее. Пусть она тоже думает, что у меня был аппендицит, надеюсь, она не попросит показать шов. Я действительно очень хочу ее видеть, убедиться, что она в порядке. Дома весь остаток дня тихо. Фиби ушла, к Иззи скорее всего, а Саския валяется у себя. Майк работает в кабинете, много дел накопилось, говорит. Пишет обо мне, наверное.

Пытаюсь рисовать, но не могу сосредоточиться. Не в состоянии отделаться от мыслей о Фиби. Не в ее характере сдаваться, не в ее характере пытаться влезть в чужую шкуру. Хочется зайти к ней в комнату, почитать ее переписку, но это слишком опасно, когда дома Майк. За завтраком вчера у нее было прекрасное настроение, она улыбалась. Не потому же, что рада моему возвращению, нет, конечно. Значит, у нее созрел план.

Мне страшно. Я хочу обратно к медсестре, которая ставит галочки в бланке на планшете, к Джози, которая выписывает пируэты возле моей палаты. Земля. Уходит из-под ног. Хочется рассказать Майку про мои опасения, что Фиби могла догадаться обо всем, но не знаю, как это сделать. Ужасно не хочу, чтобы он узнал о том, что я нарушала домашние правила, входила к ней в комнату.

Не зная, что скажу, все равно иду к нему в кабинет, он сам велел приходить в любое время, когда мне плохо. Уже хочу постучаться, поднимаю руку, подношу к двери, но тут слышу, что он разговаривает с кем-то по телефону. Отдергиваю руку, поворачиваю голову ухом к двери и ловлю недолгий разговор. Планы на Рождество и Новый год, потом речь заходит обо мне:

– Думаю, вы правы, Джун, пора подумать о Фиби в первую очередь, это бесспорно. Мне жаль, что мы передумали, но сейчас, когда Милли вернулась, я осознал, что их совместное существование невозможно, это слишком тяжело. И потом, если честно, то необходимость поддерживать ее во время процесса, да еще это недавнее ЧП, все это совершенно измотало меня. Всех нас. Я хочу снова пожить нормальной жизнью хоть немного.

Он молчит, пока Джун отвечает.

– Да, согласен, пока рано сообщать ей об этом, слишком мало времени прошло после больницы, но я уверен, сумею сделать это так, что она все воспримет нормально. Я буду деликатен.

Я отхожу от двери. Больше не собираюсь рассказывать ему, что меня пугает. Он велел ничего не скрывать, но как я могу открыться человеку, который хочет поскорее отделаться от меня.

При виде Морган, которая появляется на балконе, сердце у меня дрогнуло. Дом – это родное место или родной человек? Мы сидим на кровати, она спрашивает, как я, но шов показать не просит. Я тоже спрашиваю, как она, когда мы виделись в последний раз, она была вся в следах от побоев. Опухоль вокруг губ спала, рана на лбу зажила.

– Твоя любимая книжка ведь «Питер Пэн», да, Мил?

– А что?

– Вот, а у моей сестры это любимый мультик. Мы с ней смотрели DVD на прошлой неделе, помнишь, как там Питер всегда что-нибудь приносит Венди вместо спасибо? Вот, я тоже принесла тебе кое-что.

Она вынимает руку из кармана, протягивает мне. Маленький золотой медальон вроде тех, что я видела на блошином рынке. Открываю, внутри пусто.

– Я подумала, может, когда-нибудь ты положишь в него мою фотографию с одной стороны, а свою с другой.

Мы улыбаемся друг другу, и я понимаю, как много она значит для меня и что ее совсем не нужно бить, чтобы она стала лучше. Она и так хорошая, какая есть. Она ложится на кровать, я спрашиваю, можно ли ее нарисовать. Хочу начать новую серию портретов, и чтобы лицо не нужно было искажать до неузнаваемости.

Первые два дня в школе дались мне нелегко, звуки в столовой казались громче, столкновения в коридорах жестче. Постоянный страх, что Фиби пустит слух. Я прилагала все силы, чтобы не попадаться ей на глаза, в надежде что вдруг она каким-то чудом забудет обо мне. О том, кто я, как она полагает. Ожидание хуже всего – и непонимание, почему она до сих пор ничего не рассказала.

Сегодня после уроков я спускаюсь в раздевалку за своими вещами и тут встречаю Фиби, она разговаривает с Мари, которая приглашает Фиби зайти в Старбакс. Фиби отвечает – нет, не могу, дела дома.

– Но я могу проводить тебя, если подождешь секунду, я только посмотрю почту.

Она смотрит на экран телефона и улыбается.

– От кого это? – спрашивает Мари.

– Ни от кого, – отвечает она, глядя на меня. – Касается одного мероприятия, которое намечено на завтра.

Не могут Шалтая, не могут Болтая собрать.

По дороге в актовый зал шлю Майку сообщение, напоминаю, что задержусь в школе до семи, буду делать декорации для спектакля. Он отвечает – все в порядке, они с Саскией празднуют у него на работе окончание переделки офиса, поэтому вернутся примерно в одно время со мной. Работа меня отвлекает от мыслей, я полностью поглощена тем, что крашу и клею, в разгаре трудов предлагаю сбегать в магазин, он в двух шагах от школы, купить батончиков, нам всем необходим сладкий допинг. Когда заканчиваем – уже после семи, – я понимаю, что декорации удались на славу, любуюсь ими, вот оно, долгожданное переключение.

Выхожу вместе с МК, говорю ей, что начала новую серию портретов. Она радуется, пора двигаться вперед, говорит она. Да, соглашаюсь я, пора.

– Ты сама доберешься до дома? – интересуется она.

– Конечно, спасибо, я живу совсем близко.

– Пока-пока. До завтра, Милли.

– До свидания.

Я уже на полпути к дому, когда звонит телефон. На экране высвечивается имя Майка, я отвечаю и слышу:

– Где тебя, черт подери, носит?

– Я как раз иду домой, мы…

– Нет, ты не идешь домой, слышишь меня?

Голос у него напряженный, властный. Не такой, как обычно.

– Иди к Валери, соседке, и оставайся там, пока я не позвоню.

– Майк, вы пугаете меня, что случилось?

– Делай, как я сказал. Домой не заходи, поняла меня?

– Да.

Когда подхожу к дому, снаружи все выглядит как обычно. Я не хочу к Валери, но она уже вышла навстречу, ведет меня к себе.

– Что происходит? – спрашиваю у нее. – Майк напугал меня.

– Мы сами пока точно не знаем, но все будет хорошо. Пойдем в дом, тут холодно.