– Больше не будет таких розовых соплей. Собакой твоей клянусь. Но мне это показалось прикольным – якорь цепляется за якорь.

– Ну раз собакой клянешься, а не членом, значит будут еще. Я за такие розовые сопельки. Мне нравится. Это классно.

– Конечно, классно. У меня не будет вялой пи…, – прикладываю палец к губам Демьяна. – Ну вот зачем ты сейчас это делаешь?

– Чтобы испортить розовый момент. Так, ладно, гоу в парк.

– Зачем?

– Выгулять тебя надо, а то больно бледная.

Выгулял, так выгулял – первое, что пришло на ум, когда ноги уже стали гудеть от усталости. Однако, все равно хорошо, вот так просто пройтись по парку, заодно и поесть сахарной ваты.

– Наконец-то, – чуть ли не со стоном произносит Царев, как только нам на глаза попадается свободная скамейка.

И это при том, что забрались мы в откровенную глушь, где, кажется, никого нет поблизости. Усаживаемся на скамейку и синхронно протягиваем ноги со стоном.

– Лен, ты в детстве хотела стать Царевной?

– Конечно, все девочки мечтают о таком.

– Ну, я на правах царя, могу тебе помочь, – видимо, от усталости мой мозг не способен воспринимать то, что говорит Демьян. Чувствую себя тупицей. – Витамины надо будет тебе купить, – бурчит себе под нос Царев, доставая из кармана бархатную коробочку. – Царевой будешь?

– Ты… ты что, мне замуж предлагаешь?

– Ну ты тормоз, Лена, – закатывает глаза.

– Конечно, буду. В смысле буду Царевой, – левая ладонь самопроизвольно вспорхнула вверх.

– Вообще-то на правую одевают.

– Вообще-то надевают, но пусть будет так. На тебе правую, – протягиваю другую руку.

Вот уж чего я не ждала, так это в один день такого фейерверка. Татуировка и кольцо! Это же мне не снится?!

– А ты только роспись предлагаешь или платье тоже можно? И в тесном семейной кругу? Я бы твоего дедушку пригласила, Милу, Даню и… а у меня получается и нет никого больше. Тогда зачем платье? Свадьба? Для троих это странно устраивать. Правда, каравай хотелось укусить… как у всех, по нормальному.

– Ой, прям проблема. Для массовки могу позвать нескольких друзей с их клушами. Женами в смысле. А ты куриц с работы, пусть обзавидуются, что у тебя такой мужик. Да и бабкой тебя перестанут звать.

– Мм… звучит заманчиво.

– А то!

Три года спустя

Бегло протираю руки от муки бумажным полотенцем и нехотя, но все же беру вибрирующий мобильник.

Дема 12:28

«Через полчаса приедут рабочие. Покажи им, где все лежит. Проконтролируй, чтобы не халтурили. Короче, разрули там все»

Дважды вчитываюсь в сообщение, прежде чем понять, о чем тут идет речь.

12:29

«Почему я, а не ты?!»

Дема 12:29

«Как это почему? А кто у нас глава семьи? Помнится мне, не я сожрал одним укусом почти весь каравай, вот и рули, глава семьи:)»

Ну какой же гад.

12:29

«Я тебе сто раз говорила, что это получилось случайно. Где ты?!»

Только отправив смс, до меня дошло. Он никуда не уходил и тем более не уезжал. Да с ним же Сережа, в конце концов! Да уж, запара на кухне ни к чему хорошему не приведет. Выглядываю в окно и тут же взгляд падает на машущего мне Царева, находящегося возле куста черной смородины. Открываю окно и тут же демонстрирую ему кулак. Только хочу крикнуть «иди в дом», как мой муж демонстрирует мне жестом «не смей орать», а потом и вовсе прикладывает руку к уху, намекая на то, что кое-кто спит. Перевожу взгляд на рядом стоящую коляску, в которой заснул наш Сережа.

Вот совершенно не получается злиться на Царева по-настоящему, хоть и штормят порой гормоны. Ну какой еще мужчина будет вместо футбола с пивом собирать смородину, держа при себе ребенка, чтобы тот насыщался кислородом во время сна? Идеальный папа. Да ладно, чего уж греха таить, не только папа. Но завидовать самой себе – вообще клиника. Сейчас даже не получается злиться на него за то, что девочка получилась не с первого раза. Так даже лучше. Будет братик защитник.

И все-таки жизнь – забавная штука. Разве я могла когда-нибудь подумать, что буду замужем за таким человеком, любить его и быть любимой? Что буду жить загородом, печь пирожки, есть частенько вкусную и вредную пищу и, о Боги, помогать этому самому мужу делать лечо из выращенных им же овощей, и другие закатки. Усмехаюсь в голос от собственных мыслей. Закрываю окно и возвращаюсь к готовке. Ставлю пирожки в духовку и снимаю с себя фартук. Мельком рассматриваю себя в зеркале. К счастью, с этой беременностью удалось не растолстеть. И я очень даже ничего. Распускаю волосы и иду к Демьяну.

– Можешь орать. Мы проснулись.

– Я догадалась по жующему смородину Сереже.

– Ага. Лена, блин! – тут же вскрикивает Демьян.

– Что?

– Убери Филейку с грядки. Обоссыт сейчас клубнику, а мне потом в рот ее кидать. Супер.

– А это тебе наука – мыть ягоды.

– Никто не моет ягоды. Только дебилы. Ну и ты. Не дебилка в смысле, – тут же добавляет Царев. – Не злись, – прикладывает руку к моему животу. – А то получится вредная и злая девка. Фу. Такие никому не по нраву. Потом замуж не выдадим.

– Девочка, а не девка.

– Да один хрен.

– Демьян!

– Ой, все. И вообще иди встречай рабочих и рули ими.

– Бегу и падаю.

– Как каравай жрать целиком, так пожалуйста, а как глава семьи – сразу в кусты.

– Сколько тебе раз сказать, что это вышло случайно?

– Случайно откусить всю косу? Не знаю, не знаю, – цокает Демьян. – Ладно, что с тебя взять, женщина. Будем считать, что ты была голодна. На тебе стульчик, пришвартовывай сюда свою попу и общипай этот кустик до конца. Серый тебе если что поможет ее поесть.

– Больше ста грамм нельзя.

– Не нуди, а? Он сам знает сколько ему надо.

– Не знает.

– Позавчера я дал ему больше ста грамм. Жив, здоров.

– Сколько ты ему дал?!

– Сто десять, – целует меня в лоб.

– Дурак.

– Ага.

***

Это же надо было родиться таким красавчиком. Самый-самый. И умненький. Осталось всего несколько деталей дабы построить пирамиду. Ты ж мой мальчик.

– Да, вот так, мой хороший, – киваю в ответ на действия сына, а потом обалдеваю от того, что слышу из его уст. – Ты… ты что сейчас сказал, Сережа? – словно издеваясь надо мной, он повторяет это слово снова!