— Я согласна! — не дав договорить, выдохнула Миль, ошарашенно глядя на меня. — Вы знаете, кому я могу пригодиться?

— О, знаю, — улыбнулась я. — Мне. Жду вас завтра утром, Миль. Добро пожаловать на новую работу.

Анни охнула, прижав ладони ко рту:

— Ярослава, вы наше спасение.

— О, Анни, поверь, если твоя мама поможет с домашним бытом, это она будет моей спасительницей.

Миль прослезилась. Она пыталась скрыть этот факт, слишком быстро моргая, но все равно было заметно. Она пообещала, что нагрянет прямо с утра, чуть ли не на рассвете. Генри за всем этим наблюдал со стороны, даже не скрывая любопытства. А когда Миль с Анни наконец ушли, законник у меня поинтересовался:

— Это тебе сейчас боги послали удачу после нашего похода в палату, что ли?

— Кто знает, — пожала я плечами, а потом продемонстрировала мужчине носовой платок. — Но я хочу верить, что удачу принес мне этот феникс.

Генри хмыкнул:

— За что они тебя благодарить-то приходили? Такое чувство, что ты им жизнь спасла.

— Просто нарисовала портрет, — отмахнулась я. — Дешевле, чем обычно.

А сама задумалась, вспоминая те чувства, которые испытывала, как рисовала Анни… Меня вело вдохновение. Оно горело на кончиках пальцев, я даже ни разу не взглянула на нее, рисуя портрет.

Пребывала в каком-то трансе.

Что-то похожее я уже испытывала… В родном мире, когда изображала этот дом. А потом… потом оказалась в нем, стоило только закончить картину!

Я резко остановилась, осененная догадкой.

Странное чувство при рисовании, после которого происходит что-то необъяснимое. Боль от иглы инквизиторов. Может ли это быть совпадением? Или… да нет! Какие глупости!

— Яра, ты идешь? — Генри выдернул меня из этих странных мыслей, открывая дверь в дом.

— Яра, это ты? — послышался голос Лайна. — Тебе тут какое-то письмо!

— Письмо? — Мы с законником переглянулись. И я, отбросив все странные мысли, поспешила в дом.

Кто вообще мне может писать?!

Лайн отдал белоснежный конверт, покрытый золотыми вензелями, и сообщил, что, принесший его посыльный сбежал.

— Что это? — Генри застыл рядом, заинтересованный происходящим.

Я разорвала бумагу и вытащила плотный картон, тисненный опять-таки золотом. На нем каллиграфическими символами была выведена всего пара предложений.

Ниже шел адрес. И приписка, что мое «творение» станет одним из лотов аукциона, который должен состояться со дня на день.

— Завтра? — ошарашенно прошептал Генри. — А утром они письмо прислать не могли?!

— Думаю, что могли, — пробормотала я, покусывая губу. — Ну что ж, придется сходить. Еще один лот для аукциона не помешает.

— Яра, это случится завтра вечером, — напомнил законник. — Ты не успеешь…

Я подарила ему улыбку:

— Ты во мне сомневаешься?

К наступлению ночи я ужа сама в себе начала сомневаться. Идеи разбегались испуганными включенным светом тараканами. Что я могу сделать такого, что бы сошло за искусство?!

Нет, я могу нарисовать картинку… но это не то!

Меня то и дело одергивала мысль, что этот предмет пойдет отдельным лотом на аукцион. А это лишние деньги… Хотя лишних денег не бывает, особенно в моей ситуации.

Черт, что же делать?!

Да и вообще, кто решил пригласить меня? Там же явно задействована гильдия художников. Если это какая-то идиотская шутка от Урутана?.. От главы гильдии я ждала только подстав.

— Ярослава, вы заняты? — Мия застыла в дверях кухни, которая на эту ночь трансформировалась в мою мастерскую.

— Пытаюсь, но ничего не выходит, — пробормотала я. — И я же просила на «ты».

— Это сложно, — вздохнула девушка, беззвучно подходя к столу и опускаясь на табурет, который под ней даже не скрипнул.

Вот это талант!

Мия вздохнула:

— Я постараюсь… Яра, Эвен дурак!

Я подняла на девушку глаза и уловила отголоски злости в ее мимике.

— Он не имеет права так с тобой разговаривать. Он дурак! И глупец, если не видит, что ты для всех них делаешь!

— Мия, — я тяжело вздохнула. Вот меньше всего я хотела сейчас говорить о ссоре с Эвеном. — Многие мужчины дураки. Не все, иначе это было бы катастрофой. К счастью, даже дураки не всегда дураки, иначе это бы стало настоящим концом света.

— Ты же злишься на него…

— Конечно, злюсь, — я вновь вернулась к листу и баночкам с красками, которые расставила перед собой. Около часа я делала крохотные наброски того, что могу нарисовать, но идея до сих пор не желала сформироваться. — Ты пришла просить, чтобы я его простила?

Мия хмыкнула:

— Нет, я пришла сказать, что сейчас не одобряю его действия.

Я только плечами пожала.

— И, Яра, — девушка подалась чуть вперед, пытаясь заглянуть мне в глаза, — я слышала ваш разговор с Генри. Прости, что подслушала, но я хочу знать, что происходит.

В первые секунды я даже не поняла, о каком разговоре она сейчас упомянула. Нахмурилась, оторвалась от своих раздумий и посмотрела на девушку.

— О документах, — подсказала она.

Черт! Какие все своевременные!

Я устало отложила кисточку и села за стол напротив нее.

— Да, для того, чтобы получать образование в школе, нужно разрешение родителя или опекуна, — честно сообщила я. — Пока с нас его не требуют, но документ все же нужно предоставить.

Мия закусила губу, отвела взгляд:

— Тогда сестренка недолго сможет учиться. У нас никого нет…

И эта девчонка была в банде? Где же дерзость и вызов, которых я от нее ждала? За те несколько дней, что они жили тут с сестрой, Мия показала себя кроткой, хоть и довольно решительной, когда это требовалось.

— Тут нужно говорить с Генри, — произнесла я, — над Эвеном, Лайном и Неттой я могу получить опеку, так как являюсь их теткой. С вами может быть сложнее, но… если ты согласна, я готова и вас взять.

Они все равно уже с нами тут и под протекцией лорда Митчела. Так какая разница, заморачиваться с бумагами еще на двоих или нет?

Мия удивленно округлила глаза:

— Ты сейчас не пошутила?

— Нет, не пошутила. Просто… я не знала, как ты отнесешься к этому, — честно призналась я. — Все же вы с сестрой знаете меня всего пару дней, и такое предложение может насторожить. И…