— Я собиралась с вами это обсудить, если бы не вышло с мебелью, — ответила я, чувствуя, как начинаю терять контроль. — Или если бы возникли новые проблемы. Но пока все решаемо, как ты мог заметить. Да, лорд Митчел показал мне другой дом. И что дальше, Эвен?

— Эв, — Мия еще раз попытался его одернуть.

И в этот раз он обратил на нее внимание. Смягчился и медленно опустился на стул. Но потом добавил:

— Надеюсь, это последний раз, когда ты что-то от нас утаивала, Яра.

— Эв!

Меня будто по лицу ударили. Я дернулась и посмотрела прямо на Эвена:

— О, я тоже надеюсь, что у тебя хватит смелости не скрывать от меня ничего.

Настроение было испорчено окончательно. Рывком забрав свою опустевшую тарелку, я направилась ее мыть. Озлобленно тереть мочалкой и отдирать куски каши от глины.

Нет, ну засранец! Он будет меня обвинять в замалчивании каких-то деталей, когда сам не может рассказать о важном — что его безопасности может что-то угрожать.

В эту же секунду я ощутила небывалую благодарность Волдеру. За то, что он приоткрыл эту завесу тайн и прямо сообщил, что на самом деле мальчишке ничего не грозит и что тот под его надзором.

Обед закончился на дерьмовой ноте. Даже несмотря на то, что после всего этого ко мне подошел Цветочек.

— Ярослава, я должен извиниться, — произнес он. — Я не знал… и не должен был спрашивать.

— Все нормально, — отозвалась я. И постаралась сменить тему. — Как дела с огородом?

— Весьма недурно, — тут же расплылся он в улыбке. — Земля хорошая. Я уже рассаду вывожу. К концу недели попробуем посадить. Срок, правда, уже поздний. Раньше надо было, но… думаю, приживется.

— Отличные новости, Цвет, — ответила я ему на улыбку. — Надеюсь, тебе не слишком напряжно этим заниматься.

— Да вы что! — воскликнул этот бугай. — Мне только в радость. Спасибо, что разрешили.

И, довольный, поспешил в сад, подтверждая свои слова действиями.

— Яра, есть минутка? — Генри возник в ту же секунду, как за человеком Митчела захлопнулась дверь.

— Да, — я повернулась к законнику. — Только расплачусь со столярами. Они ждут.

Мужчина кивнул. А я пошла отдавать деньги за дверь и забор. Стоило только подумать, что я опять трачу деньги на дом, который, по уверениям Эвена, я собиралась обменять, как злость вспыхнула с новой силой.

Да, я и правда была бы не против оказаться в эту самую минуту в «комфорте плюс». Но не я ли рисовала этот дом, чтобы очутиться именно в нем? Чтобы изменить свою жизнь и создать идеальное место? Я!

Выдохнув, расплатилась со столярами и отпустила их.

Но при этом чувствовать лучше себя не стала.

— О чем ты хотел поговорить? — я вернулась к Генри, который ждал меня в холле, принюхиваясь к ярким розовым цветам, которые не так давно раскрылись на тонком зеленом деревце в большой кадке.

— О том, что я на сегодняшний вечер записал нас в палату, где можно подать прошение об опекунстве над несовершеннолетними, — ответил Генри, улыбнувшись.

— Как? Уже?! — всполошилась я, окидывая холл взглядом. — У нас же дом еще не готов! Канализацию не провели! Ремонт не сделали!

— Яра, дыши, — рассмеялся законник. — Они пока это прошение рассмотрят, как бы зима не пришла. Все успеется. Но подать надо бы сейчас.

— Да? — с сомнением переспросила я. — Уверен?

— Уверен. Мне нужны только документы детей и твои. Ты с Мией уже поговорила? Для школы нужны бумаги и на Элли.

— Да, помню, — я скривилась. — Нет, еще не говорила. Не знаю, как подойти к этой теме…

Генри вздохнул:

— Понимаю. Но думаю, можно будет потом подложить остальные документы. Я договорюсь. Тогда пока только ваши с племянниками. Их ты мне показывала, там все в порядке. А твой именной лист?..

Ну вот и настал этот час! Давай, актерское мастерство, не подведи!

— Генри, видишь ли, — скривилась я. — Я тут перебирала свои вещи после переезда и сумка документами… в общем ее не оказалось.

— Что значит не оказалось? — ошарашенно удивился мужчина.

— Тут такое дело, — вздохнула я, ударяясь в фантазии. — Я, когда сюда ехала, попала в проблемы…

— На тебя напали разбойники? — сам того не зная, Генри дал мне подсказку.

— Да, — я скривилась, ненавидя себя за ложь. Но это все же проще, чем рассказывать законнику о том, что я вообще никакая не тетя этим детям, а сама родом из другого мира.

— Что же ты раньше не сказала, — посетовал мужчина, качая головой. — Что же дела-а-ать?

Он прошагал к другому концу комнаты, потом вернулся ко мне:

— Ладно, тогда в палату идем вместе. И подаем для начала заявку на восстановление твоих документов. А уже потом говорим и об опекунстве.

Восстановление? Разве можно восстановить документы, которых никогда и не было? Знала бы я об этом раньше!

Генри не стал тянуть резину, а потащил меня сразу же после разговора в ту самую палату, которая на поверку оказалась небольшим белокаменным зданием на главной площади.

Там-то и встретила нас работница того типа, которых я про себя называла «женщина из паспортного стола». В моем родном мире такие встречались уже намного реже, но память о них сохранилась навсегда.

— У меня обед, — рявкнула она, когда мы с Генри остановились возле ее стола.

В квадратном светлом помещении имелся еще с десяток таких столов. А вот из посетителей были только мы. Остальные работники и работницы палаты разбирали документы, тихо переговаривались, а иногда и суетливо вскакивали со своих мест, чтобы куда-то сбегать.

— И вам добрый день, — дружелюбно отозвался законник, подаваясь вперед.

Я задержала дыхание, чтобы не вдыхать аромат тройного одеколона.

— Мы не займем много вашего времени, — добавил он, когда круглолицая тетка скривилась от запаха. Ух, никогда не думала, что мужской парфюм может стать оружием. — Нам нужно восстановить утерянные документы, удостоверяющие личность.

— Смотреть за документами лучше надо, — рявкнула она, втянув воздух ноздрями. И опять скривилась. Мотнула головой и жестом попросила Генри отойти. — Представьтесь!

Законник протянул ей какую-то карточку, которую тетка изучала несколько минут. Потом хмыкнула.

— Кто документы потерял?

— Я, — подала голос. — Меня зовут…

— Заполните бланк! — перебила она, чуть ли не швырнув в лицо желтый лист с пустыми полями.

— Мы заполним, — пришел ко мне на помощь Генри и отжал у женщины чернильницу с пером.

— Жесть, — выдохнула я, пока мы шли к стойке, где можно было расположиться.