— Что? — Катя все еще не верила. На первый взгляд это всего лишь пьяный бред. Но, судя по всему, Пашкин всерьез вбил себе в голову новую идею.

— Ты… уже звонил Марату? — упавшим голосом произнесла Катя.

— А чё ты так испугалась? Ты сама его неплохо выдоила. С американцем ничего не получилось — наш денежный мешок нашла. Я балдею от тебя, Катюха!

И он пьяно рассмеялся.. Катя до боли прикусила губу.

— Тебе так удобно думать, да, Вить? Удобно думать, что я с Шатровым из-за денег? А тебе не приходило в голову, что я просто люблю его? — Катя в глубине души понимала, что не стоит так говорить с Виктором сейчас. Но ее понесло. — Тебе не приходило в голову, что я могу встретить человека, который по-настоящему полюбит меня?

— По-настоящему? Это как? — прищурился Пашкин. — Растолкуй мне, пожалуйста. Значит, как я — это не по-настоящему?

— По-настоящему — это знать, что я у него одна! Понятно?

— Одна… — повторил Пашкин. — А ты уверена в ?том, Катерина Ивановна? Это он тебе сказал, что ты у него одна?

И Пашкин противно хмыкнул. Катю передернуло.

— Почему я должна выслушивать все это? — взорвалась она. — Что ты о себе возомнил? Да я сейчас разгромлю тебе тут вес! Стекла выбью! Понял?!

Катя схватила со стола стеклянную пепельницу, полную окурков, и шарахнула ею о батарею.

Пепельница со звоном раскололась на три куска. Окурки разлетелись. Пашкин с каким-то диким восторгом смотрел на Катю.

— Потише, мадам! — криво усмехнулся он. — Не забывай — ты моя сообщница. Соучастница, так сказать, преступления. Девочку-то ты из школы забирала! А если я тебя отпущу — побежишь к своему татарину в жилетку плакаться?

— Да пошел ты! — крикнула Катя, толкая дверь.

— Ага, беги, отпускаю. Девочка в заложницах останется. — Пашкин не торопился бросаться ей вслед. — Только загляни сначала на Гоголя, пятнадцать. Туда твой благоверный бегает скрасить одиночество. Спроси у крутого, что за интерес гонит его в эти края. — И, ухмыльнувшись, Виктор ядовито добавил: — Единственная женщина Марата Шатрова…

Он дотянулся до бутылки и вылил остатки спиртного в стакан.

— Что? Ты что же — следил за ним? Катя остановилась на пороге.

— Ага! — Пашкин удовлетворенно кивнул. — И убедился, что он нормальный мужик. Такой же, как я. Как все, в общем. И у него полно баб.

— Не верю ни одному твоему слову! — крикнула Катя. — Ты просто завидуешь!

— Ну, проверишь, возвращайся. Я буду ждать! — Это Катя услышала, уже когда спускалась по лестнице вниз.

Он ее не задерживал. Он даже следом за ней не пошел. Конечно, куда она денется — Инга-то закрыта в «камере»… Пашкин прекрасно знал, что она не сможет бросить девочку здесь одну.

Внизу, в проходном гудящем помещении, никого не было видно. Катя огляделась. Поначалу взгляд ни за что не зацепился, а потом вдруг натолкнулся на ключи. Они мирно лежали на подоконнике — ключи от «мерседеса». Катя узнала их по брелку. Вороватым движением она схватила ключи и сунула их в карман брюк. Вдруг рядом за дверью послышался протяжный вздох. Катя прижалась к стене, стараясь не дышать. Похоже, Сергей тоже изрядно напился. Вздохи за дверью не прекращались. Потом в тяжелые вздохи вклинился приглушенный женский смех. Вот оно что! Тогда у нее есть время! Катя побежала к «камере». Толкнула дверь, та свободно открылась.

Вот это удача! Вероятно, утром Пашкин, когда приходил за ней, забыл запереть дверь.

— Инга, быстро одевайся! — шепнула Катя, протягивая девочке одежду.

Инга, ни о чем не спрашивая, схватила шубу и шапку. Через минуту они уже бежали через двор к машине.

— А вы умеете водить? — поинтересовалась Инга.

— Ну… немного, — скромно ответила Катя. Хвастать было нечем. По крайней мере «мерседес» она точно ни разу не водила.

К ее удивлению, машина легко завелась, и они беспрепятственно выехали за ворота. И когда осторожно ползли по трассе — погони не заметили. Инга следила за дорогой и деловито сообщала о наличии транспорта сзади. Минут за сорок они благополучно добрались до города. Оставив девочку в школе, Катя ринулась к таксофону. Мысль о том, что Шатров с ума сходит в поисках их с Ингой, не давала ей покоя. Она набрала номер квартиры. Телефон изобразил длинные гудки. В офисе трубку взяли сразу.

Марат Борисович еще не приходил. Он сказал, что задержится. У него с утра назначена деловая встреча. Что-нибудь передать, Катерина Ивановна?

— Нет-нет, спасибо.

Катя не сделала ни шага от таксофона. Она просто опешила.

Секретарша — ни сном ни духом! Если бы Марат знал о похищении, он поднял бы на уши всю фирму. Выходит, он ничего не знает? Странно… Их не было больше суток! Что-то здесь не так…

Катя поймала такси и вскоре была у больницы. Она влетела в палату и с разбегу врезалась в отца.

— Папа?!

— Папа. А ты чего на меня как на привидение вытаращилась?

— У вас тут все нормально?

Мальчик сидел на заправленной кровати и складывал мозаику.

На нем был новый красно-желтый костюм.

— Ты его переодел, пап?

— Конечно, я грязное собрал, мать постирает.

Катя подошла к сыну и торопливо пробежалась по нему глазами. Бледненький, под глазами темные круги.

— Как дела, солнышко?

— Хорошо. — Мальчик обвил ее шею руками. Так они покачались из стороны в сторону, как два деревца на ветру. Потом ребенок сообщил: — Мы с дедом пойдем гулять.

Катя обернулась на отца. Тот кивнул:

— Нам врач разрешил. Нужно, говорит, свежим воздухом дышать.

— Вот и хорошо. Ты погуляй с ним, пап, а мне нужно в одно место сбегать.

— Забегалась ты, Катька, как я погляжу, — не глядя на нее, проворчал отец. — Вчера твой Марат приходил. Я думал — ты у него. А тебя где-то носит.

— И что ты ему сказал?

— Что сказал… Сказал, что ты домой поехала. А ты, видать, снова к Пашкину бегаешь?

И отец в упор посмотрел на нее. Только этого ей не хватало!

— Папа, ты ошибаешься. Я уже тебе говорила: я люблю Марата. Но о том, что было вчера, пожалуйста, не спрашивай. Потом, ладно?

Катя проводила отца с Шуриком в больничный сад и быстро пошла по улице. Она намеренно пустилась в путь пешком — ей нужно было многое обдумать. Она должна найти Марата. Если отцу могли прийти подобные мысли, то что подумал Марат, не найдя ее вчера?

Ни в офисе, ни дома его не оказалось. Предательская холодная мыслишка закралась к ней в голову: «А что, если Пашкин не врет?» Сердце стучало в такт торопливым шагам. А что, если Марат действительно обманывает ее?