желательно отделить от Финляндии три Кексгольмских уезда и приходы Кивинебб, Муолаа и Валкъярви Эйрепэского уезда (Euräpä härad), с присоединением их к смежным губерниям С.-Петербургской и Олонецкой. Три последних прихода в старину входили в состав Карелии: кроме того, как самое расположение их, так и другие местные причины требуют, чтобы они одновременно с Карелией были отделены от Финляндии; Кивинеббский приход в настоящее время образует собой часть земли, принадлежащей Сестрорецкому оружейному заводу; приход Муолаа в большей части своей населен русскими, и, наконец, приход Валкъярви, как имеющий немало точек соприкосновения с Карелией, оказывается столь тесно связанным с ней и приходом Муолаа, что отделить его от обоих последних было бы весьма затруднительно».

Дело было передано на заключение сената. В согласии с большинством голосов, был составлен отрицательный (afstyrkande) отзыв Императорского сената. Этот отзыв, помеченный 31-м марта 1826 г., был представлен Его Величеству Императору Николаю I, который отклонил данный проект.

Надо прибавить, что вопрос об отделении части Выборгской губ. возникал уже и раньше. Тот же статс-секретарь Ребиндер 2 августа 1822 года известил генерал-губернатора Штейнгеля, что, по выкупе с Высочайшего соизволения за счет русской казны имения Линтула, занимавшего весь Кивинеббский приход, и отдаче его в ведение Сестрорецкого оружейного завода, Его Императорское Величество, по возбужденному ходатайству о том, соизволил повелеть Артиллерийскому Департаменту войти с всеподданнейшим заключением по вопросу о необходимости отделить, на известных условиях, названное имение от Финляндии, в видах достижения той цели, ради которой оно было выкуплено.

Вопрос этот и в 1822 г. был также оставлен Александром I in statu quo.

Финляндские историки, рассматривавшие этот вопрос, оценили его различно. Лагус находил, что, «не только для указанных местностей, но и для целой Финляндии было чрезвычайным счастьем, что предположенное разделение территории Великого Княжества не состоялось». Биограф Ребиндера, молодой историк Кастрён, отмечая, что предположенная «политическая ампутация» не была произведена, тем не менее, характеризует проект Ребиндера, как деяние осторожного и умного государственного мужа.

Описанный исторический факт, надо полагать, не раз был предметом обсуждения между генерал-губернатором Н. И. Бобриковым и министром статс-секретарем B. К. Плеве. Об этом свидетельствует письмо первого от 30 июня 1900 г. к Вячеславу Константиновичу: «Чем более и глубже вдумываюсь в обстановку, тем все более и более прихожу к убеждению необходимости осуществления нами с вами намеченных мер! В ряду этих последних даст большие результаты и предложенное вами отделение Выборгской губернии, к чему целая масса оправдывающих то оснований. Нельзя ли вам приказать исподволь подготовить справку по сему последнему предположению»?

Справки действительно подготовлялись. Прежде всего из сборника «Juridiskt Album», издававшегося Робертом Лагусом, была целиком переведена статья «Проекты территориального уменьшения Великого Княжества Финляндского» и прекрасно издана особой брошюрой, с приложенной картой Выборгской губернии. Затем была восстановлена история Карелии. Статьи о ней появились в «Финляндской Газете» и также составили особую брошюру.

В первом своем всеподданнейшем отчете (за 1898 — 1902 гг.) финляндский генерал-губернатор писал: «В ряду других мер, в целях большего ограждения столицы Империи, я признавал бы полезным исподволь подготовить решение вопроса о выделении Выборгской губернии из состава Великого Княжества, с подчинением ее общему в Империи управлению. Мера эта имела бы особое значение в том внимании, что Выборгская губерния служит поприщем усиленной пропаганды, стремящейся вселить в ее население дух неприязни к издревле родной ему России. Кроме того, воссоединение Выборгской губернии явилось бы удовлетворением русского национального чувства, сильно удрученного отторжением этой земли, завоеванной гением Петра Великого. На возвращение Выборгской губернии следовало бы смотреть лишь, как на первый шаг к окончательному слиянию Финляндии с государственным организмом Империи».

Наконец, известно, что незадолго до своей кончины В. К. Плеве вновь вернулся к планам о Выборгской губ. и приказал местному губернатору представить некоторые соображения по делу.

Все показывает, что вопрос о Выборгской губернии занимал тех главных деятелей, которые умно и энергично осуществляли правительственную программу объединения. Н. И. Бобрикову и B. К. Плеве, как русским людям, радевшим о своем отечестве, было над чем задуматься, ознакомившись с судьбой Выборгской губ. В истории России мало таких страниц, которые так больно щемят наше сердце, как описание недавнего прошлого Карельской земли.

В 1710 г. Петр Великий осадил Выборг и стал жечь его «брандерами» и истреблять бастионы, «машиной инферналис». Город сдался на «аккорды». По Ништадтскому миру (1721 г.) Россия получила «в совершенное неприкосновенное вечное владение Выборгскую губ.».

По Абоскому договору (1743 г.) граница русских владений была расширена до реки Кюмени.

Екатерина II приняла ряд мер к объединению этой окраины с остальными частями государства. В 1763 г. сенату повелено было уголовные и криминальные дела решать на общем основании, потому что финляндские обитатели мест, приобретенных в 1721 и 1743 г., «яко живущие в одной стране, одного закона и одного языка люди, а равно подданные Императорского Величества должны быть вообще на равных правах без всякого один пред другими преимущества». При издании учреждения о губерниях, ему подчинена была и Выборгская губ. При учреждении в 1784 г. наместничества, были упразднены губернская канцелярия, коронные фохты, прежние местные суды и т. п., и вместо них явились наместническое правление, палата уголовная, гражданская, казенная, суды уездные и совестные, земские верхние и нижние и т. д.. В 1786 г. в наместничестве считалось 186.500 жителей.

Очень интересным является депутатский наказ от дворян Выборгской губ., данный ими своему уполномоченному, г. «поручику», «действительному камергеру»», графу И. Г. Чернышеву, так как этот наказ рисует положение дел в Старой Финляндии. «Сердца наши жертвуют Ее Императорскому Величеству вечное благодарение и прославление имени Ее», — писали дворяне, — в общем довольные своей участью. Видя, что права шведских времен «иногда пространно толкованы быть могут», дворяне ходатайствовали: во 1-х о том, чтобы положений, изданных в Швеции после 1721 г., не применять в Выборгской губ. и чтобы «в закон приняты не были»; во 2-х, «дабы от наших фрельсовых прав коронным крестьянам не могли происходить новые Какие отягощения»; в 3-х, «чтобы финляндским кораблям всемилостивейше пожалованы были все преимущества российского флага»; в 4-х, чтобы «в казенных дачах накрепко» наблюдать, дабы каждый крестьянин несколько земли к пашням прибавил и обрабатывал», во избежание случавшегося «почасту» голода. Но в тоже время дворянство просило пожаловать им «привилегии и преимущества, коими шведское дворянство в сих провинциях» раньше пользовалось; но просьба эта сопровождалась ясной и знаменательной оговоркой, «по колику оные привилегии и с самодержавными монаршими правами Ее Императорского Величества согласны быть могут».

Со вступлением на престол Императора Павла I, были восстановлены многие прежние