– Крепись, Луиза, крепись, – шептал Таньги, – ты не можешь сейчас умереть. А как же твой сын,…а как же Анна. Ты не можешь оставить их,…держись, Луиза…Господи, помоги ей! – вскричал, задрав голову, Таньги.

Тем временем судороги усилились. Графиня пыталась что-то сказать и даже сумела приподнять голову. Но вместо звуков из горла вырывались очередные струи крови. Голова упала обратно на подушку, а руки…руки безвольно повисли вдоль тела. Таньги отошёл от Луизы лишь тогда, когда в темнице появился мэтр Амален с лекарем. Уступив место лекарю, он всё же пытался заглянуть через его плечо. Но тот всё время суетился над графиней и не позволял ему этого сделать. После короткого осмотра, лекарь повернулся лицом к Таньги и безнадёжно развёл руками.

– Очень похоже на отравление, – негромко произнёс он и чуть помедлив добавил с непоколебимой уверенностью. – Я здесь бессилен. Она умрёт через несколько минут. Ей уже никто не в состояние помочь.

Лекарь, а вслед за ним и мэтр Амален молча вышли, оставив Таньги наедине с графиней. Он опустился перед ней на корточки и с болью прошептал:

– Луиза…ну почему,…почему ты меня не послушала?

Таньги увидел взгляд умирающей. Далеко в глубине глаз…светилась радость. Она уходила счастливая. Она шла к своему супругу. Таньги понял этот безмолвный взгляд. Графиня закрыла глаза, но продолжала содрогаться в конвульсиях. Таньги взял её руку в свою и держал до тех пор, пока она совсем не затихла.

Несколькими часами позже, когда над Парижем забрезжил рассвет, Таньги появился в опочивальне короля. Король только встал и был облачен в ночную рубашку. Увидев Таньги, он с ужасом вскричал:

– Что произошло? Ты весь в крови…

– Это кровь графини Д,Арманьяк! – усталым голосом ответил Таньги.

– Кровь графини? – услышав эти слова, король изменился в лице.

– Она умерла! – коротко сообщил Таньги и без сил опустился в свободное кресло. Он подпёр рукой голову и с мрачным видом уставился в камин. Король же попытался осознать реальность. А она выглядела ужасной. Он ожидал всего что угодно, но только не такого конца. И видимо осознание этой истины заставило его заволноваться.

– Умерла или убили? – наконец спросил он.

– Какая разница, Карл, – безо всякого выражения ответил Таньги. – Виновником её смерти посчитают тебя. Мы никого не сможем убедить в том, что её смерть не дело наших рук. Во всяком случаем до той поры, пока не найдём истинных виновников её смерти.

– Что же нам делать, Таньги? Как мы объясним графу смерть его матери?

– Захочет ли он слушать наши объяснения? Вот в чём вопрос, – Таньги бросил хмурый взгляд на короля. – Карл, кто-то очень не хочет видеть вашего примирения. Кто-то достаточно могущественный. Нас ждут тяжёлые времена. И хуже всех, как мне видится, обстоит дело с графом. Если он не согласится меня выслушать, если он не примет мои доводы…один господь знает, что может произойти. Проклятье…я трачу всё своё свободное время, пытаясь как-то решить эти вопросы. И вот…одна ошибка, только одна ошибка…способна разрушить все труды. Проклятье, я даже не знаю,…что можно предпринять. Одно ясно наверняка. Следует усилить охрану и стянуть дополнительные силы в Париж, – Таньги встал. – Мы должны ожидать самого худшего развития событий.

Таньги направился к двери.

– Ты куда? – с беспокойством окликнул его король. – Оставляешь меня одного…в такое время?

– Мне необходимо доставить тело графини в Осер. А оттуда повезу её в Гасконь. Она должна быть погребена достойно и…рядом со своим супругом.

Оставшись один, король несколько раз громко выругался и громким голосом позвал своего секретаря. Кузино почти сразу же явился на зов. Король приказал составить несколько писем. И пока секретарь занимался этим, он без помощи камердинера оделся и поспешил в покои королевы.

Начало пути

Мария вернулась на постоялый двор под самое утро. Она выглядела совершенно усталой, и одновременно глаза девушки искрились от счастья. Войдя в комнату, она без сил опустилась на свою кровать. Затем Мария распустила волосы и как была в одежде, улеглась на постель. Всё это время с её уст не сходила широкая улыбка. А порой из уст вырывался мягкий смех. Полностью занятая своими мыслями, Мария не замечала Махи. Заслышав шум, служанка проснулась и в данный момент с отчётливым ужасом взирала на свою госпожу. Вернее на её одежду. Чуть помедлив, Маха прямо в ночной рубашке подошла к кровати, на которой лежала Мария. Взгляд Махи упал на руки Марии. Она издала испуганный крик и тут же побежала к одному из сундуков. Откинув крышку, она некоторое время рылась в вещах. Маха это делала до той поры, пока в её руках не оказался медный кувшин с запечатанным горлом. Взяв его в руки, Маха поспешила обратно к Марии. Та взирала на все эти действия с откровенным удивлением. Тем временем Маха опустилась на корточки и распечатала кувшин. Затем она поднесла свою ладонь к горлышку кувшина, не преминув при этом слегка наклонить его. Из кувшина полилась густая зеленоватая масса. Отставив кувшин в сторону, Маха взяла руки Марии и начала покрывать их этой массой, при этом она не смогла удержаться от упрёка:

– Госпожа, не знаю, чем вы занимались весь день, но кожа успела погрубеть. Я быстро натру кожу маслом и она смягчиться.

– Не стоит, Маха! – устало откликнулась Мария. – Мне ведь придётся снова работать…

– Работать? – Маха с откровенным испугом посмотрела на Марию. – Зачем? Разве у нас недостаточно денег, госпожа?

– Достаточно, – Мария широко заулыбалась и только потом закончила: – Но он этого хочет. Я буду прислуживать его сестре.

– Вы видели его, госпожа?

Мария со счастливой улыбкой кивнула.

– И он вас заставил работать? После всего, что вы для него сделали?

– Нет, – Мария залилась счастливым смехом, чем ещё больше обескуражила Маху. – Он принял меня за служанку своей сестры, а я не стала ничего говорить. По этой причине, он принял меня ещё и за немую.

– Аллах! – Маха всплеснула руками и запричитала: – Госпожа, госпожа…вы должны всё рассказать ему. Всё. Вы должны открыть ему своё имя. Рассказать, почему вы оказались здесь. Подумайте, госпожа…вы больше не можете вернуться назад. А здесь вам нужна поддержка. Вы не можете жить одна. Вы не можете работать служанкой. Когда он узнает, то поможет вам…

– Нет, Маха, я не ищу благодарности. Для меня счастье находиться рядом с ним. И неважно, что придётся делать. Лишь бы иметь возможность…пусть изредка видеть его красивое лицо…слышать его голос. Я даже о таком не мечтала. Бог вознаградил меня любовью. Так мне ли требовать большего? Нет, Маха. Я буду рядом и сделаю всё, ради того, кто стал моим дыханием, моей мечтой, моей жизнью…моим сердцем. Но он ничего не должен узнать. Ибо благодарность не то чувство, которое я смогу принять от него. Более того, его благодарность станет для меня худшим из наказаний. Ты понимаешь меня, Маха?