Майчели с яростным вскриком повернул попрыгушку вслед за взбунтовавшей стаей, намереваясь вернуть беглецов.

Он нагнал зверей возле большого старого дерева с разлапистыми голыми ветвями. Змеепсы сидели у ствола, с недобрым ожиданием подняв морду вверх.

Увидев, какую дичь изловила стая, Майчели перестал злиться. За его спиной довольно заухал Урр: ему тоже понравилось зрелище.

«Господин из Гильдии», растеряв высокомерие, восседал верхом на ветке, со страхом глядя на тварей. У корней дерева валялся дорожный мешок и привязанное к нему жестяное ведро с крышкой.

Майчели вывернул голову попрыгушки глазами в небеса, и глупая тварь остановилась, не видя, куда прыгать.

«Господин из Гильдии» при виде наездников замахал руками и изобразил светлую радость от встречи. «Пожалуй, и впрямь обрадовался, — с неприязнью подумал Майчели. — Когда стая змеепсов загонит тебя на дерево, обрадуешься даже таким, как мы с Урром…»

Пролаза не улыбнулся сообщнику: его красивое, словно из мрамора выточенное лицо оставалось неподвижным и в веселье, и в ярости.

— Твои звери? Отгони, а! — воззвал с ветки «господин из Гильдии».

Майчели, не спеша выполнить его просьбу, разглядывал оброненные вещи Охотника:

— Опять с ведерком в наши края? Снова тина понадобилась?

— Понадобилась, будь она неладна! И не хочется с этим больше связываться, да уж очень серьезные люди за этим стоят.

— И платят, надо полагать, хорошо?

— Не без того.

— Хорошо платят — а женщину ты Урру так и не привел… Не вертись, дурак, свалишься!

Последние слова обращены были к Урру, который при слове «женщина» заерзал на спине попрыгушки и по-щенячьи заскулил.

Что бы ни думал Охотник о мерзких пролазах, ответил он вполне добродушно:

— Ты уж погоди с этим, а? Сейчас в Ворота и в одиночку-то сложно пробраться, а уж с бабой…

— Что, караулы стоят? А ты как пробрался?

— Пришлось снять караул, — криво ухмыльнулся «господин из Гильдии». И жесткая, недобрая эта ухмылка вдруг сделала его на мгновение похожим на Урра. Настолько похожим, что Майчели с трудом подавил желание обернуться и сравнить два лица.

Не шевельнувшись, пролаза спросил:

— Ты знаешь, что перед тобой за Грань прошли эти трое зверенышей — ученики Шенги?

— Да? — озабоченно переспросил человек на ветке. — А я думал, мне померещилось… Интересно, что им здесь надо?

— Бабочек ловят? — учтиво предположил пролаза.

— Ладно… — сощурился Охотник. — Придется разобраться с паршивцами.

— Нет! — твердо ответил пролаза. — С паршивцами разберусь я. Вернее, мы с Урром. Надо кое о чем напомнить этим соплякам. А ты бери свое ведро и ступай на болото. Дорога дальняя, не одну складку насквозь пройдешь!

— Но как же я… — «Господин из Гильдии» глянул на терпеливых тварей под деревом.

Майчели не расхохотался лишь потому, что давно разучился смеяться. Он засвистел, отзывая змеепсов, и отпустил в очередной прыжок своего «скакуна».

Гибкие хищники неохотно поднялись и бесшумно канули в кусты. Они бежали на звук — туда, где с треском ломались ветви под тяжестью несущейся напролом «попрыгушки».

* * *

Зыбучая Лужайка была уже стара. Тонкий слой дерна, покрывающий ее шкуру, сплошь зарос цветами и травой — так, что хищница с трудом открывала ротовые щели. Как почти все старые твари, Зыбучая Лужайка много спала, и тогда беспечные зверьки могли безнаказанно прыгать по ее шкуре и грызть стебельки.

Дремала Лужайка и сейчас — и это обмануло Нитху с ее острым чутьем на опасность. Девушка вышла на открывшуюся меж деревьев прогалину, не сняв с плеча арбалет, не достав из ножен меч. И не особо вслушивалась в ленивые дневные голоса леса, положившись на охотничью, звериную сноровку Нургидана.

— Слушай, — обернулась она к Дайру. — Мы спасаем учителя, это благородно и все такое… Но не сдохло ли наше гильдейское испытание? Мы же украли Снадобье у Лауруша!

— А кто ему скажет? — удивился ее друг.

— Мы! — без особой уверенности отозвалась Нитха. — Главе Гильдии не врут!

— Не врут, если спрашивает. Но с какой стати он на нас подумает? Пояс у него исчез во дворце, откуда нам там взяться?

— Зато спросит, где мы добыли Снадобье, чтобы за Грань сходить. Он же понимает, что мы не пролазы…

— Наверняка решит, что мы распотрошили запасы учителя. Меня вот что больше волнует…

Что волновало Дайру, осталось неизвестным, потому что в этот миг у него появился куда более весомый повод для волнения. Зыбучая Лужайка пробудилась. Поняла, что по ней бодро топает мясо — и мяса этого много!

Под тонким слоем дерна, под чувствительной шкурой дрогнула решетка могучих мышц. Полосы мускулов разошлись в стороны. «Почва» под ногами добычи стала зыбкой, дряблой, ноги глубоко провалились в нее. Но не успели люди испугаться, как мускулы вновь сошлись, ударив увязнувшую «дичь» по ногам.

Удар был силен. К счастью, его смягчил слой дерна, иначе голени Дайру и Нитхи были бы раздроблены. Девочка потеряла равновесие, упала, с криком забарахталась в живом капкане. Дайру удержал равновесие, замахал руками.

— Не смей! — закричал он, увидев, что Нитха вытащила меч из ножен. — Она от боли еще сильнее тебя сдавит! Не двигайся, замри!

Дайру был прав. Зыбучая Лужайка берегла силы, позволяя пойманным животным умереть своей смертью. Но если зверь, не желая признать поражения, рвал шкуру Лужайки зубами и клыками, мускулы сводило в судороге — и пленник разделял боль с хищницей.

Стараясь не впасть в панику, Дайру осторожно обернулся, ища глазами Нургидана.

А тот немного отстал от друзей и завяз на краю Лужайки. Там были молодые, недавно наращенные мускулы, они еще не набрали настоящей силы. Нургидан сумел, зло бранясь, раздвинуть скрытые под шкурой тугие полосы мышц и выбраться на безопасное место.

— Как вам помочь? — крикнул он другу. — Командуй!

Да, в такие мгновения командиром становился Дайру. Он быстро перебрал в памяти все, что читал о Зыбучих Лужайках.

— Они не любят огня, боятся лесных пожаров. Набери валежника, испортим ей обед!

— Я быстро! — И Нургидан исчез в кустах.

Почти сразу он вернулся и с воплем «поберегись!» швырнул друзьям сухую корягу. Дайру поймал ее на лету, аккуратно положил на дерн.

— Еще! Надо много хвороста! Этой палочки не хватит.

— Будет много! — Нургидан вновь скрылся в лесу.

На этот раз его не было довольно долго. Нитха, у которой сильно болели стиснутые «капканом» ноги, уже хотела окликнуть его, как вдруг из леса до полянки докатился треск сучьев и чье-то грозное рычание.