Я поставила поднос на скамеечку для ног, пытаясь найти такие возражения, которые не расстроили бы Ребекку еще сильнее.

– Но ты не должна этого делать…

– Похоже, ты забываешь о том, – тут же перебила меня Ребекка, – что Фонд Акраб оплачивает раскопки по всему миру. – Она попыталась изобразить хитрый взгляд, но ей это не удалось. – Может быть, я смогу убедить Ника дать мне новую работу…

– Нет! – Я энергично затрясла головой. – Нет-нет-нет!

– Почему нет? – Ребекка окинула меня взглядом с головы до ног, и в ее глазах снова вспыхнула искра негодования. – Почему это ты можешь с ними работать, а я нет? Где они сейчас копают? Сколько у них археологов?

– Понятия не имею, – вздохнула я, – но могла бы посмотреть в «Гугле»…

– Что? – Ребекка вытаращилась на меня. – Ты даже не пыталась ничего проверить? Ты мотаешься по всему миру с этим человеком, едва спасаешься от взрыва, возвращаешься из лабиринта вся побитая… и при этом даже не знаешь фактов?! – Ребекка с отвращением покачала головой, не давая мне возможности высказаться в свою защиту. – Ну, можешь быть уверена, моя дорогая мисс Морган, все это скоро изменится.

Мне понадобилась вся моя храбрость, чтобы позвонить Джеймсу. Я почти надеялась, что он окажется на каком-нибудь благотворительном обеде с какой-нибудь величественной престарелой особой под руку, и ужасно испугалась, когда он мгновенно ответил на мой звонок. Я услышала плеск воды, потом прозвучало:

– Морган! Как раз вовремя.

Голос Джеймса звучал ниже, чем обычно.

– Ну, может, как раз и не вовремя… – начала я, теряясь.

Снова где-то рядом плеснула вода.

– Эй, не отключайтесь! Погодите, я все это выключу.

Я с изумлением прислушивалась, понимая, что Джеймс принимал душ и сейчас выскочил из-под него, чтобы поговорить со мной.

– Вы еще здесь? – Теперь Джеймс говорил с искренней озабоченностью. – Что происходит, Морган?

Я вкратце обрисовала ему ситуацию, оставив без упоминания те детали, которые могли его встревожить, и добавив обещание вернуться в Оксфорд на следующий день.

– Суть в том, – завершила я, перейдя наконец к истинной причине своего звонка, – что завтра днем у меня занятие, введение в санскрит, и я подумала… нельзя ли попросить вас провести его вместо меня? Просто прочитать лекцию об Ассирийской империи?

Последовало недолгое, но весьма неприятное молчание. Потом Джеймс откашлялся и сказал:

– Сделаю для вас что угодно. Только пообещайте мне кое-что. Что бы ни случилось, не позволяйте этим людям влезть к вам в голову.

Я так удивилась, что невольно захихикала:

– Вы беспокоитесь о моей голове?

Не слышно было, чтобы Джеймс разделял мое веселье.

– Вы же умная девушка, Морган! Если они сумеют влезть в голову к вам, то сумеют влезть в голову к кому угодно! И поосторожнее с этим негодяем Камалем…

– Кем?

– Ну, этим… Камалем или Каримом… Или как там его зовут?

– Вы имеете в виду Ника?

– Да. Того парня, который делает грязную работу для аль-Акраба. Не поддавайтесь ему ни за что.

На мгновение я как будто вернулась в рушащийся храм и почувствовала, как Ник изо всех сил тащит меня наверх…

– Не беспокойтесь, – сказала я. – Я уже практически на пути домой.

– Вы и в Алжире говорили то же самое, – напомнил мне Джеймс. – Вам стоит держать наготове объяснение получше для нашей старой кошки.

Я похолодела.

– Понятно…

Закончив разговор, я еще какое-то время продолжала сидеть на кровати Ребекки. Я просто не в силах была сдвинуться с места. Что-то было не так. Мне было наплевать, что дома я становлюсь все менее популярной. Я была абсолютно уверена в том, что никогда не говорила Джеймсу – или Катерине Кент, если уж на то пошло, – что конечным пунктом моего таинственного путешествия оказался Алжир.

Остров Крит

Мирина в ужасе отшатнулась при виде этой чудовищной картины. Она знала, конечно, что религия может принимать разные формы, но никогда прежде ей не приходилось видеть, чтобы почитание богов выливалось в человеческие жертвоприношения. Ей даже в голову не приходило, что ее храмовая сестра, которую она искала и наконец нашла, могла встретить такой жестокий конец.

– Уходим, – прохрипел Парис и вскинул руку, приказывая своим соратникам остановиться. – Никогда в жизни не видел такого проклятого места.

Но путь им неожиданно преградила какая-то жрица; по крайней мере, Мирина предположила, что это жрица, – по обнаженной груди и множеству драгоценных украшений. Ее лицо исказилось от гнева; женщина схватила двусторонний топор с одного из жертвенных столов и принялась беспорядочно размахивать им, едва не задев Энея.

– Ах ты, грязная мерзкая демоница! – оскалился Парис, протягивая руку к своему кинжалу.

Одним легким движением оружие выскочило из-за его пояса и вонзилось в грудь жрицы, и та сначала привалилась спиной к стене, а затем сползла на пол с пронзительным воем. Ее широко открытые глаза и в смерти выглядели такими же дьявольскими, как и при жизни.

– Быстрее! – Парис махнул рукой в сторону выхода. – За ней может прийти подмога.

И она пришла. Встревоженные шумом, еще две жрицы выскочили из двери в стене – двери, которую Мирина не заметила прежде. Как только они увидели на полу мертвое тело своей подруги, то упали ниц, моля сохранить им жизнь.

Они вопили так оглушительно, что троянцы даже не услышали шума за своими спинами. Только Мирина, все еще не в силах пошевелиться, заметила приближение чудовища, которое как будто возникло из ниоткуда – или же вышло из какой-то темной ниши за главным алтарем. Этот монстр, слишком высокий и широкий для нормального мужчины, с огромной рогатой головой, тут же ринулся с копьем на Париса.

Мирина, разом очнувшись от оцепенения, действовала чисто инстинктивно. Поскольку у нее отняли ее собственное оружие, она стремительно нагнулась, чтобы поднять с пола двусторонний топор, выпавший из рук мертвой жрицы, и изо всех сил швырнула его в чудовище.

Топор, брошенный сильной и точной рукой, вонзился в горло монстра, заставив его на мгновение вытаращить глаза… И только когда гигантское тело с тяжелым стуком упало на пол, подняв тучу пыли, троянцы развернулись, чтобы посмотреть, чей удар сразил чудовище.

Мирина была слишком занята, вытаскивая топор из шеи своей добычи, чтобы заметить выражение лица Париса, когда тот осознал, что девушка спасла ему жизнь. Но когда она наконец подняла голову и посмотрела ему в глаза, ей все стало понятно.

– Давайте убираться отсюда, – сказал Эней низким голосом. – А с этими двумя что делать? – Он кивнул в сторону жриц, трусливо ползавших по полу и визжавших еще более пронзительно.