Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это была, разумеется, далеко не первая весна в моей жизни, но ни одна еще не приносила с собой столько надежд. Ни одна весна так не трогала мое сердце, как эта. В город начали возвращаться отдыхающие, и «Вид на море» снова ожил. Со стекол сорвали клейкую ленту и на окна с гордостью повесили новые шторы. Мисс Тимони решила, что гостиницу нужно немного обновить.
– Пришла пора перемен, – объявила она. – Новые кровати и диваны покажут, что мы идем в ногу со временем.
Мне казалось, что с кроватями все в порядке, как и с диванами. Я не видела необходимости что-то обновлять. Мне нравился старомодный уют «Вида на море». За последние несколько лет в моей жизни произошло столько перемен, что я уже устала от них.
– Ну если мисс Тимони так считает, я не стану возражать, – сказала миссис Райт.
– Миссис Бэкстер ведь не придется выкидывать деревянную ногу мистера Бэкстера? – забеспокоилась Олив.
– Не думаю, что ее примут за мягкую мебель, Олив.
– Это хорошо. Я ей скажу на случай, если она волновалась.
– Непременно скажи, милая.
Мы все по очереди ходили на станцию встречать новых гостей, чтобы проводить их к «Виду на море». Однажды миссис Райт попросила меня встретить кого-то с поезда в четыре часа.
– Возьми с собой Олив, – предложила она. – Там будут дети, и, я думаю, будет здорово, если она с ними познакомится.
– А можно взять Генри? – спросила я.
– Думаю, лучше, если вы с Олив пойдете вдвоем. Втроем – это уже немного слишком.
Я забрала сестренку после школы, и мы пошли к станции.
– А эти дети моего возраста? – спросила Олив, следуя за мной вприпрыжку.
– Не знаю, миссис Райт просто сказала, что там будут дети.
– Надеюсь, кто-нибудь моего возраста все же найдется. Сколько мне лет, Нелл?
– Ты сама прекрасно знаешь, сколько тебе, Олив. Миссис Райт испекла тебе торт и воткнула девять свечек.
– Я решила уточнить на всякий случай… Нелл!
– Да, милая?
– А мне пришла открытка на день рождения от мамы?
Я скрестила пальцы, спрятав руку за спиной.
– До конца войны никаких открыток на день рождения. Таков закон.
– Ладно, Нелл.
Мы пришли на станцию чуть раньше, поэтому я купила две пачки чипсов «Смите», и мы сели есть их на скамейку. В каждой пачке был бумажный пакетик с солью. Нужно было разорвать его и как следует потрясти пачку, чтобы распределить соль. Олив так яростно трясла свою, что половина чипсов рассыпалась по полу.
– Возьми мои, – предложила я, протягивая ей пачку.
– Спасибо, Нелл. Не знаю, как так вышло.
– Ты слишком сильно их трясла, вот и все.
– Это Генри виноват, он всегда так делает.
– Тогда скажи ему, чтобы не делал.
– Ладно.
Доев чипсы, мы выбросили пустые упаковки в урну и подошли к перегородке у выхода на платформу.
– А как мы поймем, кого нужно встретить? – спросила Олив.
– Миссис Райт дала мне листок с надписью «Вид на море». Мы будем его держать.
– А можно мне его подержать?
– Конечно, можно, главное, не вверх ногами.
– Я не дурочка, Нелл.
Я улыбнулась:
– Нет, конечно. – Я достала листок из кармана и вручила ей.
– А почему мы никогда раньше не держали листок?
– Миссис Райт сказала, что увидела, как другие гостиницы используют такие таблички, и решила, что это выглядит очень престижно.
Мы услышали звук приближающегося поезда. Состав со свистом подкатил к станции, а затем вздрогнул и заскрипел, останавливаясь и выплевывая клубы густого белого дыма. Мимо нас пробежали носильщики, которые катили на платформу двухколесные тележки.
– Ладно, Олив, – сказала я, – поднимай свой листок.
На платформе началась суета. Двери поезда открывались и закрывались, люди выбирались на платформу, передавали сумки и чемоданы носильщикам. Мы с Олив встали рядом и подождали, пока рассеется дым. Затем мы начали всматриваться в лица подходящих к заграждению пассажиров.
– Это они? – спросила Олив, показывая на семейство с тремя детьми.
Она подняла табличку повыше, но семейство прошло мимо, даже не взглянув на нас. Люди продолжали идти по платформе, а потом время будто замедлилось, и я увидела, как высокий худой мальчик помог женщине сойти с поезда. Она держала за руку ребенка помладше. Я застыла как вкопанная. Слезы покатились по щекам, и наконец из горла вырвался крик:
– Мама!
Олив вцепилась в мою юбку. Я схватила сестренку за руку, и мы побежали по платформе. Тони добежал до меня первым, и мы крепко обняли друг друга, смеясь и плача. Олив уже была в объятиях у мамы. Моя сестренка так выросла с тех пор, как в последний раз обнимала маму. Та улыбнулась мне поверх макушки Олив. Я подошла ближе. Мама опустила Олив на платформу.
– Моя Нелл, – с улыбкой произнесла она.
Эту самую улыбку я хранила в сердце столько лет, боясь, что больше никогда ее не увижу. Но мама была здесь, снова с нами. Мы обвили друг друга руками, и я вдохнула запах дома. Я так выросла, что стала выше мамы и уткнулась подбородком в ее макушку. Я давно перестала быть маленькой девочкой, но в маминых объятиях вновь почувствовала себя ребенком. Я взглянула в ее глаза, погладила по волосам, словно желая убедиться, что это и впрямь она. Фредди потянул меня за подол. Я утерла слезы и присела рядом с ним.
– Привет, Фредди, – сказала я. – Я твоя старшая сестра.
Он уставился на меня, а потом спрятался за мамину юбку. Я повернулась к Олив:
– Ты помнишь Фредди?
Сестренка нахмурилась:
– Ту штуку, которая лежала в колыбельке?
– Верно, только это был малыш, а не «штука», – улыбнулась я.
Тони усмехнулся:
– Ты права, Олив, он та еще штука, к тому же очень крикливая!
Все рассмеялись, кроме Олив, которая просто стояла рядом со мной и стискивала мою руку. Я повернулась к ней и увидела, что она плачет.
– Что с тобой, милая? – спросила я.
– А где же те люди, которых мы должны были встретить? Семья с детьми?
Я достала из кармана платочек и утерла ей слезы.
– Миссис Райт и миссис Бэкстер нас разыграли. Они отправили нас встречать маму. Это был сюрприз, Олив, просто чудесный сюрприз.
Тони взлохматил ей волосы и попытался взять ее на руки, но она отстранилась.
– Она оттает, – успокоила всех я. – Просто ей нужно время.
– У нас впереди куча времени, – сказала мама. – Целая жизнь.