Еще с середины 1960-х годов между художниками-нонконформистами и представителями власти началось своеобразное противостояние: художники готовили выставки, а спецслужбы их закрывали. Выставку авангардистов, открытую 22 января 1967 года, организаторами которой были художник Оскар Рабин и коллекционер Александр Глезер, закрыли уже через два часа сотрудники КГБ и Московского горкома партии. Выставка в Институте международных отношений продержалась сорок пять минут, выставка Олега Целкова в Доме архитекторов – пятнадцать минут, а выставка Эдуарда Зюзина в кафе «Аэлита» – три часа, и это уже был рекорд.

В 1969 году Оскар Рабин предложил провести такую выставку на открытом воздухе, но тогда его не поддержали. Возможно, его единомышленники, многим из которых удавалось продавать свои работы иностранным дипломатам, просто не хотели привлекать к себе внимание и вступать в открытый конфликт с властями. Но с 1974 года КГБ и МВД начали серьезно заниматься авангардистами и всячески притеснять их. Вот тогда снова и возникла идея выставки на открытом воздухе.

Фактически все это действие в целом стало одним большим перформансом, в котором помимо художников и зрителей были задействованы сотрудники силовых структур, тяжелая техника и даже рабочие-озеленители.

Хроника событий впоследствии была запечатлена в воспоминаниях некоторых участников выставки, а также в репортажах многочисленных иностранных журналистов, которых пригласили, вероятно, в качестве некоторого гаранта безопасности. Было ясно, что совсем уж зверствовать на глазах у западной прессы даже наши спецслужбы не решатся.

Чтобы участников не перехватили по дороге, большинство из них воспользовалось общественным транспортом. Хотя власти, очевидно, имели представление о намечающейся акции, потому что даже в метро возник странный конфликт, когда нескольких художников обвинили в краже часов.

В качестве места для выставки организаторы выбрали окраину лесопарка в микрорайоне Беляево на юго-западе Москвы. Изначально туда прибыли около двадцати художников с группой поддержки из родственников, друзей, а также иностранных журналистов. Среди участников были сам О. Рабин, а также В. Воробьев, Ю. Жарких, В. Комар, А. Меламид, В. Немухин, Л. Мастеркова, Е. Рухин, А. Рабин (сын О. Рабина), В. Ситников, И. Холин, Н. Эльская и другие. Это были, в основном, участники так называемой Лианозовской группировки андеграунда. Позже к месту выставки подходили и другие художники, многие из которых тоже принесли собственные работы.

Картины установили на импровизированных стойках, изготовленных из подручного материала, найденного на месте. Тут же на место выставки подогнали грузовик с саженцами и рабочими, которые утверждали, что у них здесь субботник (хотя было воскресенье) и что художники хулиганят и мешают им работать. Позднее в частных беседах кое-кто их рабочих признался, что им было известно, что эти озеленительные работы были оплачены КГБ.

Еще через полчаса подошла тяжелая техника: водометы, самосвалы и бульдозеры, а также около сотни сотрудников милиции, которые совместными усилиями начали уничтожать картины. То, что не было уничтожено, конфисковали. Художников, зрителей и журналистов арестовали и доставили в ближайшие отделения милиции. Там их некоторое время допрашивали, но никаких более серьезных мер не последовало.

Это событие имело довольно большой международный резонанс, особенно в США, поэтому власти СССР были вынуждены пойти на некоторые уступки.

В 1994 году двадцатилетие «бульдозерной выставки» было отмечено ретроспективой в галерее «Беляево», которую организовал Александр Глезер.

Китч – это отдельное направление в современном искусстве, в нем нет, в сущности, ничего плохого.

«Китч» – это искусствоведческий термин, который обозначает определенное художественное направление в современном искусстве. Основной его особенностью считается чрезмерность. В картинах художников-китчистов всегда слишком много патетики, сентиментальности, декоративности или чего-нибудь еще. Слово «китч» было взято из немецкого языка, где его значение больше всего соответствует русскому слову «пошлость».

ДЖЕФФ КУНС. «НАДУВНАЯ СОБАКА (ПУРПУРНАЯ)» НА ВЫСТАВКЕ В ВЕРСАЛЕ В 2008 ГОДУ

Для современного западного искусства понятие китча совсем не однозначно. Китч не всегда оценивается как нечто определенно негативное. Западные художники зачастую используют его как некий иронический художественный прием, показывающий их отношение к современной действительности. Например, некоторое время назад в Версальском дворце прошла выставка американского художника-китчиста Джеффа Кунса (род. 1955), успешного яппи, решившего поменять карьеру с бизнеса на искусство. Его фарфоровых обезьян и надувных омаров, представленных на ней в числе прочего, разумеется, нельзя воспринимать всерьез. А контраст этих скульптур и инсталляций с классическими дворцовыми интерьерами в стиле барокко приглашает зрителей посмеяться над несуразностями и стереотипами современной действительности.

Российский китч принято делить на три типа. К представителям первого, национально-патриотического, относят работы Ильи Глазунова. Второй – сказочно-мифологический – особенно ярко проявился в полотнах Константина Васильева. Александр Шилов относится к третьему, «безыдейному», типу, поскольку он пишет «просто» портреты, пейзажи и натюрморты, не стараясь вложить в них какой-то дополнительный смысл. В последние годы, впрочем, в рамках китча в нашей стране появилось еще одно направление – эротическое, поскольку определенная свобода нравов и отсутствие цензуры дало художникам некоторые дополнительные возможности. Можно предположить, что поклонников у этого направления тоже окажется немало, хотя вряд ли они будут афишировать свои склонности.

Прежде всего безусловным достоинством творчества Шилова и Глазунова является их популяризаторская миссия. Очень многие люди, бесконечно далекие от мира искусства, имена этих художников и их картины тем не менее знают, а следовательно, в какой-то мере через их творчество приобщаются к современной художественной жизни.