между собой? – подумал он. – Вдруг они ненавидят друг друга, а это может заметно усложнить операцию? Впрочем, если что, все легко можно будет уладить, вогнав одному из них пулю в затылок».

Олег Андреевич улыбнулся.

– Я думаю, что вас представлять друг другу не нужно?

– Да. Мы, знакомы. Я хорошо знал ее дядю – генерала Стеблева. Хороший был человек, настоящий патриот России.

– По прибытию в Челябинск, войдете в состав группы Соколова.

– Вы мне об этом уже говорили, – ответил капитан.

– Повторение, мать учения. Обижаться не стоит. Я прибуду через неделю. Хочу лично убедиться в том, что завод ликвидирован.

Степанов промолчал и снова посмотрел на девушку.

– У меня вопрос, хватит ли сил на проведение подобной акции?

– Людей достаточно…..

Покровский повернулся и, не прощаясь, направился к выходу с вокзала. Сегодня утром, люди Степанова сумели погрузить всю взрывчатку. Они ее разместили непосредственно в паровозе, спрятав ящики под углем. Все они тогда знали, что за ними внимательно наблюдает один из диверсантов, спрятавшись на чердаке административного здания, стоявшего напротив депо.

–Ну, Вера, пошли, – тихо произнес Воронцов, подхватив ее под руку.

В вагоне было холодно. Они нашли место и сели, прижавшись, друг к другу. Где-то в конце вагона надрывно заплакал младенец.

– Да, успокой, ты ребенка! – выкрикнул кто-то из мужчин и грязно выругался.

Вера взглянула на Воронцова и еще крепче прижалась к нему, словно боясь, снова потерять этого дорогого ее сердце человека. Константин сидел и молча, рассматривал каблуки сапог, лежавшего на верхней полке бойца. Сейчас он думал лишь об одном, о той, что сидела рядом с ним, прижавшись к нему.

«Как вывести ее из этой игры, – размышлял он. – Почему, Покровский, приказал ей ехать в Челябинск? Разве не достаточно того, что там уже его человек, который за это время изучил все подступы к заводу? Наверное, помимо завода, у него имеется еще одна цель, о которой хорошо осведомлена Вера. Что это за объект?»

– Скажи мне, что вы тогда делали в Челябинске с этим человеком?

– С Соколовым?

– Да. Какие объекты мы объезжали?

– Зачем тебе это?

– Я хочу понять, какой еще объект подлежит уничтожению, по мнению Покровского?

Корнилова задумалась.

– Соколов интересовался, правда, не у меня, городским водоводом. Да, да, он спрашивал у Николаева, какова мощность этого водовода и снабжает ли он танковый завод.

Воронцов моментально догадался, что задумал Покровский.

«Он хочет подорвать завод и водовод одновременно, тем самым лишить возможность пожарным организовать локализацию и ликвидацию пожара, – подумал он. – Нужно срочно поделиться этой мыслью с майором Крыловым, пусть усилят охрану»

Он посмотрел на Веру, которая похоже, задремала, прижавшись к его плечу. Константин снова посмотрел на стоптанные каблуки бойца.

«Сколько же он проходил в этой обуви? – подумал он. – Наверняка, исколесил не одну дорогу».

Паровоз протяжно загудел, приближаясь к железнодорожной станции. Корнилова открыла глаза.

– Ты посиди здесь, мне нужно выйти на станции….

– Хорошо. Только не опоздай, – ответила она.

Он улыбнулся и направился в сторону тамбура.

***

Полковник Штельман сидел на заднем сиденье «Опель – Адмирала», укрыв колени толстым пледом. Он возвращался из Берлина, где Канарис проводил совещание. Машину часто потряхивала на неровностях дороги. Сначала эти толчки раздражали полковника, но вскоре он перестал обращать на них свое внимание. В это утро погода выдалась ветреной, и в дороге их часто настигал, то мокрый снег, то холодный моросящий дождь, который быстро покрывал машину ледяной коркой.

Штельман нащупал рукой термос и чтобы немного взбодриться, налил себе в стаканчик крепкого кофе. Кофейный аромат моментально захватил все пространство салона машины. Он любил этот запах, который всегда ему напоминал детство, когда еще были живы его родители. Отхлебнув глоток, он ощутил блаженство, которое захватывало каждую клетку его уже не молодого тела. Он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

– Полковник! – обратился к нему шеф Абвера. – Задержитесь после окончания совещания.

Штельман вскочил на ноги и вытянувшись в струнку, кивнул. Когда все стали расходиться, он направился вслед за Канарисом. Они вошли в небольшой кабинет, в котором полыхал камин и сели в удобные кресла.

– Полковник! Как у нас с группой «Ульм»? Готова она к акции?

– Да, господин адмирал. Нам удалось перебросить взрывчатку из Москвы в Челябинск. Люди все на месте и ждут сигнала.

Канарис посмотрел на него так пристально своими серыми глазами, что полковник моментально ощутил, как по его спине пробежали мурашки. Он поежился и выжидающе посмотрел на адмирала.

– Буду с вами откровенным, полковник. Я придаю этой операции очень большое значение. Это не секрет, но нам в затылок дышат люди из СД. Успех операции позволит нам получить не только причитающие почести, но и крепко ударить по этим рука. В отрицательном случае, нас ждет плачевный конец.

Канарис снова пристально посмотрел на Штельмана, словно ожидая от него какого-то ответа. В какой-то момент, полковник понял, что молчать больше нельзя.

– Я все понял, господин адмирал. Вы знаете меня давно, я человек чести и в случаи провала поступлю, как велит мне совесть и честь немецкого офицера.

– И еще, полковник. Я хочу, чтобы ваши люди уничтожили линию высокого напряжения, питающую энергией промышленность Уральского региона. Как вы сами считаете, это по силам вашей группе «Ульм»?

– Я поставлю им эту задачу….

– Да, да, полковник, сделайте это. Я надеюсь на вас….

Штельман вытянулся в струнку и вскинул руку для приветствия. На лице Канариса появилась неприязненная улыбка. Он не любил подобного рвения со стороны своих подчиненных и всегда считал себя военным, а не политическим руководителем. Заметив это, полковник немного смутился, но извиняться не стал. Он развернулся и покинул кабинет адмирала.

Полковник вытянул ноги и повыше поднял плед. Его стало немного знобить.

«Неужели простудился? – подумал он. – Нужно по приезду выпить аспирин, он должен помочь».

Он снова налил в чашку кофе и сделал глоток. Машина наскочила на яму и машину сильно тряхнуло. Кофе выплеснулось из чашки и крупным каплями заскользило на его начищенные до блеска сапоги.

– Ганс! Если ты будешь так невнимательно следить за дорогой, то скоро отправишься на фронт. Ты, понял меня?

Водитель промолчал, так как хорошо знал характер полковника, который не выносил извинений и оправданий.

«Нужно срочно отправить к Покровскому контролера. Пусть он посмотрит, что у него там происходит», – решил он.

Допив кофе, он закрыл глаза и стал дремать.

***

Козырев остановился напротив двери, не решаясь нажать на кнопку дверного звонка. Какое-то тревожное чувство неожиданно закралась внутри его. Он почувствовал легкое головокружение и внезапно возникший комок в