Теперь это было откровенной ловушкой. Она позвала его сюда, и он преодолел всё, чтобы прийти. Верил, что совершает что-то крайне важное и необходимое. Пережил бурю, мятеж и предательства, потерял близких людей и сам едва выжил… зачем?..

— Зачем тебе это, Талли? Меньше знаешь — крепче спишь.

— А я не боюсь магии, — она храбро смотрела ему в глаза. А потом заговорила и каждое слово звучало всё неразборчивей из-за нарастающего гула собственных мыслей: — Кто знает, может, такая сила поможет нам выстоять? И возможно, в моей власти даже урегулировать это с Эваном… Послушай меня, он знает очень многое. Перед твоим приходом мы как раз обсуждали разные вопросы… Подумай, Алекс, останься со мной, и всё может сложиться не так уж плохо. Что ты скажешь?

Что он скажет?! Она предала его! Она всё знает, поняла про магию ещё тогда, когда он беззвучно шептал звуки с её кольца. И теперь просит использовать колдовство, чтобы убивать своих же сограждан, она просит воевать против них. Воевать против тех, кто ещё живёт на Итене. Против отца, матери! Использовать магию, от огромной и разрушительной силы которой он катится к безумию, и контроль над которой даётся всё хуже. Она знает, кто его предок. Знает, чем это закончилось. А её Служитель готов закрыть на это глаза? До какой степени они лицемерны, говоря, что истребляют магов, когда готовы делать исключения для своей выгоды?!

Мысли слились в один непроходящий звон. Разочарование клубком разворачивалось в груди, заполняя душу чернотой и беспросветностью. Топило его изнутри, не оставляя места на разумные действия.

Невесело засмеявшись, Алекс отпугнул Талиру и заставил отойти на шаг.

— Ты не представляешь, о чём говоришь, Талли. Знаешь, что такое настоящая война? Это не твои придворные игры. Король давно готов встретить вас во всеоружии, преимущество сейчас не на вашей стороне — это я могу сказать тебе прямо и честно. Ты готова отправить на бойню сотни и тысячи плохо подготовленных воинов, чтобы они отдали свои жизни за несчастный клочок суши, который вам даже не принадлежит по праву?! Кто на самом деле строит эти демонические планы?! Эван?

С каждой его фразой её лицо темнело то ли от гнева, то ли боли всё больше.

— При чём тут Эван?

— Потому что я не верю, что это ты смогла придумать всю эту историю. А Мэйвис на старости лет был не склонен к решительным действиям. Талли, не делай глупостей, о которых потом пожалеешь. А я не пойду на бессмысленную войну ни под ивварским, ни под энарийским, ни под каким другим флагом.

Зелёные глаза полыхнули холодом и отчуждением. Ещё недавно она была так обворожительна и притягательна, её женское очарование чуть не сбило с толку. Теперь же она рассматривала его как неожиданное препятствие. Гордо вскинув голову, Талира ответила так, будто взмахнула клинком:

— Значит, я ошиблась в тебе, Алекс. Я думала, ты один из тех, кто понимает меня лучше других. Я сильно ошиблась. Забудь обо всём, что было сказано здесь сегодня, — в её словах послышался отзвук боли. Боли? Да она просто прекрасная актриса.

— Как прикажете, Ваше Величество, — Алекс холодно и учтиво поклонился, не желая признаваться даже себе, как невыносимо от происходящего.

Талира быстро прошла в сторону западных дверей. Алекс остался на месте, зная, что оскорбленная императрица не уготовит ему приятной участи. Ожидания оправдались, когда она произнесла перед уходом:

— В таком случае, капитан Дельгар, вы вернётесь обратно в тюрьму, откуда вас и привели! Вы сполна испытаете все, что уготовила вам судьба! Мне больше нет до вас дела.

Последние резкие слова эхом отразились от высоких потолков и продолжали назойливо звучать в ушах и после её ухода. «Нет дела… нет дела…» Ей нет дела. Звон не стихал, а только нарастал, как идущий на него смерч. Двери остались открытыми, и скоро все те же ивварцы вновь вошли в комнату, удушливый запах благовоний в которой начал вызывать головную боль.

Сжав кулаки, Алекс скрипнул зубами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разнести на мелкие кусочки эти хрупкие фарфоровые вазочки и тарелочки, изящную мебель на тонких ножках, всё это изысканное богатство тканей, всё это холодное отчуждение мира, построенного на лжи и коварстве.

Он должен был идти до конца. Предать короля, страну, втереться в доверие, лгать всем, лицемерить — во имя великих целей. Так все они себя оправдывают. Но он не хочет. Проклятье! Не может быть таким — до чего же это всё тошно! И ничего он не смог изменить.

Злость отхлынула, и осталась только пустота. Алекс рассеяно смотрел в окно, не видя подошедших солдат, и с полным безразличием дал себя увести.

К Тёмному всё.

Думать обо всём, что перевернуло её мир, сил у Джейны не осталось, только мелькали в голове обрывки сумбурных мыслей. Может, поэтому Покровитель посылал все беды? Может, она должна была умереть, погибнуть… она не имеет права жить, она — маг, а значит проклятая, наделённая силами от самого Тёмного. Но в это не верилось.

Джейна сжала голову руками и тихо покачивалась из стороны в сторону. Она столько молилась в своей жизни. Верила. Просила защиты от страшного колдовства. А теперь, выходит, ей нужна защита от самой себя?! И сейчас прежний мир, всё, что она знала, рассыпалось. Магия существует. И она близко… так близко, что даже представить страшно! Мама. И она сама… Быть не может!

Снова зарядил дождь. Мелкие холодные капли попадали внутрь камеры и собирались под узким окном в лужицу. Этот дождь был совсем не такой, как в открытом море. Там стихия бушевала вместе с ветром, полная страсти, готовая смести всё на своём пути. А этот только долго и монотонно, минута за минутой, капля за каплей, окончательно вгонял в хандру.

Страх от долгого ожидания стих. Волнение ушло. Думать о дальнейшей судьбе Джейне надоело, да и толку никакого, она ничего в этом не понимает. Закутавшись в одеяло, она пыталась согреться, но холод и влага от каменных стен проникали прямо через одежду. Что за унылое место этот Иввар? Здесь когда-нибудь вообще перестаёт идти дождь?

К вечеру ничего не изменилось, стало совсем тоскливо. Казалось, что она всю жизнь просидит в этой камере вместе с ещё одной пленницей — девушкой чуть постарше её, может, лет на пять.

Весь прошлый вечер та настороженно наблюдала за ней, сидя на краю койки напротив. Удивительно, но почему-то ей сразу хотелось довериться: у неё было такое открытое, располагающее к себе лицо, обрамлённое медовыми кудрями, и прямой взгляд больших карих глаз.

Джейна рассматривала её, пытаясь не думать о своём, отвлечься от грядущего.

Арестована девушка была, похоже, совсем недавно. Ладно сидевшее зелёное платье на слегка округлой фигуре ещё оставалось чистым и аккуратным, и только побледневшая кожа и широко открытые глаза выдавали страх и беспокойство. Судя по всему, она из хорошей семьи. Не красавица, но очень милая.

Джейна попыталась ей улыбнуться.