Но что она может написать брату? «Я была глупой, что поверила обещаниям. Погналась за мыльными пузырями, а они лопнули, как только я попыталась их поймать. Я возвращаюсь домой, чтобы снова стать для тебя обузой, потому что ни один приличный мужчина теперь уж точно на мне не женится».

Нет, конечно, ничего этого она не напишет. Ее новый друг Палмер прав. Она должна уехать в какой-нибудь город на западном побережье. За этот год она слишком сильно изменилась, чтобы смириться с рутинным укладом жизни в Огайо.

К ней подошел клерк и спросил, чего она желает.

– Две катушки белых ниток для миссис Келлог, – спокойно ответила Саманта. – Она просила занести их в ее счет.

– Хорошо, мисс Перри.

Она улыбнулась. Оказывается, в Доусоне ее все еще помнят, сама же она если и помнила, то всего несколько человек. Джоул сказал, что ее нелегко забыть. Вспомнив об этом, она нахмурилась.

Вот чего она никогда не забудет, так это сурового урока, преподанного ей Джоулом Гилкристом. Возможно, в ее жизни появится другой мужчина, добрый, преданный, заботливый. Но сможет ли она полюбить его, не опасаясь, что сердце ее снова будет разбито? Невозможно забыть, как поступил с ней Джоул, превратив чудесный дар ее любви в орудие мести!

Если только это не было…

Никаких «если»! Хладнокровно манипулируя ее чувствами, он злоупотребил ее доверием самым подлым образом.

Спеша обратно в ранней темноте, она была вынуждена сосредоточиться на дороге, чтобы уберечь свои ноги. С каждым днем непостоянной весны дороги в городе становились все опаснее. Открыв дверь в прачечную, она вдохнула аппетитный аромат ужина, доставленного из отеля «Прекрасный вид».

– Ну, как твой поход? – спросила миссис Келлог.

– В линейной конторе мне не смогли помочь, – ответила Саманта, снимая парку и садясь за стол, на который складывали выстиранные вещи. – В пароходстве вынуждены ждать, пока вскроется лед.

– И куда ты поедешь, Саманта? – Хозяйка подняла черпак с тушеным мясом и наполнила ее миску.

– Не знаю. – Саманта усмехнулась. – Во всяком случае, не в Огайо.

Миссис Келлог взяла ложку и, тыча ею в свою помощницу, сказала:

– Ты должна четко представлять себе, чем хочешь заняться. Пока же ты вынуждена выполнять чужие желания.

– Мне нужно время подумать. Апрель еще не кончился. Так что до конца мая я не уеду. Ну почему нельзя вернуть прошлый год с той невероятно жаркой погодой?

– Погода желает, чтобы ты осталась здесь, – промолвила миссис Келлог.

Саманта улыбнулась и, похлопав добрую женщину по руке, скрюченной после долгих лет стирки, сказала:

– Может, поеду в Скагуэй. Я многому научилась у вас в этой прачечной, а также в своей собственной на Бонанзе.

Поэтому я могла бы с успехом заниматься этим и там. Судя по сообщениям о крупных месторождениях на Аляске, поток безумцев увеличится и заказы на стирку тоже. Что бы я ни делала, – спокойно добавила она, – это будет мое собственное решение. Поступать по чьей-то указке я теперь не намерена.

Это была ее торжественная клятва.

– Отнесешь мистеру Скоупсу рубашки? – спросила миссис Келлог – Если, конечно, не возражаешь.

Саманта усмехнулась:

– Не возражаю. Он пошляк, но я с ним справляюсь. – Она запахнула парку и, держа под мышкой бумажный пакет, стала натягивать перчатки. – Еще какие-нибудь поручения, миссис Келлог?

– Нет, детка. – Миссис Келлог улыбнулась одной из своих нечастых улыбок и добавила: – Мне опять будет тебя не хватать, когда ты уедешь. И не только из-за работы. Хотя у меня никогда не было такой усердной помощницы. Может, изменишь свои планы и останешься в Юконе?

– Не могу, – ответила Саманта. – Мне обязательно нужно уехать.

Просыпаться утром и видеть горы, на которые она смотрела каждый день, живя на Пятнадцатом верхнем? Нет, она уедет подальше от этой истерзанной земли, чтобы залечить сердечные раны.

Саманта натянула вторую перчатку и повязала толстый шарф. Даже старожилы не помнили такой запоздалой весны. Ночью температура упала ниже сорока. Река еще не вскрылась, за исключением отдельных мест, где проходили самые быстрые течения. После кратковременного всплеска тепла, когда двое партнеров с Пятнадцатого верхнего нашли золото, весна вернулась на юг. Что-то, видимо, не так в природе. Зима, кажется, отсюда никогда не уйдет.

Прижимая к груди пакет, Саманта загораживалась им как щитом от дующего с реки ветра. Сосредоточенно глядя под ноги, время от времени поднимая глаза, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из прохожих, она осторожно ступила на дощатый настил. В полдень грязная корка снега и наледь на тротуарах оттаивали на солнце, поэтому дерево становилось скользким. И, пройдя несколько шагов, Саманта решила сойти на проезжую часть. Так она быстрее дойдет.

Дойдя до расчищенной канавки между сугробами, она вышла на дорогу – и остановилась как вкопанная. На перекрестке стоял Джоул Гилкрист в парке с откинутым капюшоном и со своей меховой шапкой в руках. Саманта уставилась на него, не понимая, каким образом ее грезы воплотились в жизнь.

– Привет, Сэм, – сказал он.

Девушка не ответила, продолжая молча смотреть на него. Нет, она не забыла ни ширину его плеч, ни синеву глаз, ярко сверкающих на солнце. В тяжелой парке до колен и высоких сапогах, подчеркивающих стройность его длинных ног, он был так красив, что дух захватывало.

Она уже готова была ответить ему на приветствие, но не стала этого делать, вспомнив, что он ей сказал на прощание. Эта их встреча в Доусоне, возможно, всего лишь совпадение. Если бы он действительно хотел с ней увидеться, мог бы прийти в прачечную к миссис Келлог.

– Сэм, дорогая, послушай, – продолжал Джоул, подходя ближе.

Поздороваться с ним? Нет! Саманта порывалась выкрикнуть оскорбления, потребовать, чтобы он отошел прочь. И еще… о да… сказать, что она все еще любит его.

Да, она любила Джоула Гилкриста. Любила его неиссякаемое стремление к успеху и нежные поцелуи. Она по-прежнему его хотела, несмотря на намерение использовать ее, чтобы отомстить Камилле.

Нет, она не позволит ему снова заманить ее к себе в объятия. Когда Джоул подошел к ней, она отступила в сторону и прошла мимо.

– Сэм, ты не можешь не замечать меня! – крикнул он, глядя ей вслед. – Позволь мне объяснить! Я люблю тебя…

Ее так и подмывало выплеснуть ему все, что у нее наболело. Он не хотел ее. Он жаждал отмщения. Будь у него сейчас возможность умчаться обратно к своей Камилле, он и не вспомнил бы о Саманте Перри, будто ее вообще не существовало на свете.

Борясь с соблазном, она продолжала идти по улице.

Джоул приблизился к двери с тиснеными буквами: «Отель «Доусон-Сити»». Остановился и в сердцах шлепнул шапкой о бедро. В запасе у него было всего только несколько дней. Он должен уговорить Саманту остаться. У него нет будущего без нее. Без его очаровательной и любящей Сэм.