Она улыбается.

И в тот день, как и много дней спустя, когда в дороге мысли о Люке поднимают нервную пыль и со злостью расшвыривают гравий, она пытается думать об этих тсугах. О том, как они чертовски медленно растут. И как долго живут на свете.

Он ждет ее. Ну конечно.

Хищник.

Неужели она всерьез думала, что он навсегда оставит ее в покое?

Он ждет своего часа, как и Сет Греггори. Она повеселилась всласть, устроила себе маленький праздник, оторвалась в Городе ветров, но между Иллинойсом и Питтсбургом тянутся долгие мили сельских дорог. На стапятидесятичетырехмильном отрезке от Чикаго до Форт-Уэйна, что в штате Индиана, только три больших города, а двести сорок миль по Огайо пролегают в основном среди пастбищ, сеновалов и кукурузных полей, где в разгаре жатва. Это двадцать четыре дня жары, крайней усталости и однообразия. Дедушке Эду приходится встречать ее через каждые пять миль, чтобы пополнить запасы воды. Каждый день, выходя на трассу, она внушает себе, что бег – это ее работа. Она опускает голову, концентрируется. Но Хищник преследует ее, как гепард преследует газель на открытых просторах саванны.

Он заставит ее смотреть. Заставит увидеть страдания, которые она причинила. Она старалась не заглядывать туда – во всяком случае, с той ночи. Впускала в себя только маленькие фрагменты жуткой картины. Мимолетные образы, вспышки памяти, никаких сюжетных линий. Никакого от и до.

Но здесь, среди этих бескрайних полей, остается только от и до. Здесь она в полном одиночестве. И слишком близка к финишу. Когда рвешься вперед, не избежать возвращения назад.

Она пытается прогнать его как можно дальше. Она слушает кассету Люка Мессенджера и другие записи, которые подарил ей Зак на выпускной. Она подсчитывает: зернохранилища, стога сена и амбары. Не беда, если она собьется со счета, важно только то, что она продолжает считать. Она держит его на расстоянии, болтая с дедушкой о всякой ерунде и обмусоливая ненужную информацию о захолустных городках; она гонит его прочь, отвечая на ободряющие сообщения от Люка и набирая номер доктора Манн. Она не подпускает его к себе долгими разговорами с Оливией о растущих не по дням, а по часам сборах на GoFundMe, о накапливающихся приглашениях посетить школы и общественные центры. Впрочем, строить планы и заглядывать дальше сентября все равно бессмысленно.

Какая нелепость. Его невозможно прогнать! Он никогда не исчезнет из ее жизни.

А вот и он. Сидит на крылечке фермерского дома на Либерти-Юнион-роуд в Скотте, что в штате Огайо.

Она зажмуривается. Похоже на тепловой удар. Она жадно пьет воду. Пытается смыть его, как грязь, из памяти. Уже август, и теперь он мерцает в солнечных лучах на Кроуфорд-Гурон-Каунти-Лайн-роуд в Огайо. Колышется в полях люцерны тауншипа[127] Салливан.

Она видит его на кукурузном поле в нескольких милях отсюда, в тауншипе Сенека.

От тауншипа к тауншипу, она все ведет подсчеты и постукивает подушечками пальцев. Хищник не отпускает, следует за ней по пятам, потому что она все ближе и ближе к той точке на карте, где ей предстоит взойти на сцену и рассказать его историю.

Летний зной в сельской глуши убивает. Единственный шанс остаться в здравом уме и жить дальше – это обогнать Хищника. Но Хищник просто ждет. Он же чувствует себя победителем, верно? Оружие всегда помогает выиграть. Как и жестокость. Вот в чем беда.

Она в тауншипе Чиппева, в штате Пенсильвания. Пахотные земли ненадолго сменяются лесистой тропой в окружении невысоких гор – и на том спасибо. Лес куда приветливее и уютнее. Тропа похожа на ту, по которой они с Уиллом отправляются в поход после примирения. Уилл берет в дорогу свои любимые сэндвичи с арахисовым маслом и медом, чипсы и напиток gatorade. Они шагают по тропе, и они счастливы. Им едва удается дотянуть до финиша, потому что в пути столько поцелуев и столько радости.

Они снова вместе. В считаные дни они возвращаются в привычную рутину ежевечерних созвонов с пожеланием спокойной ночи и утренних эсэмэсок, только теперь все еще лучше. Все заново, но не внове, слаще после разлуки и воссоединения. Она не знает, что об этом думают Роберт и Трейси. Ей все равно. Нет, постой-ка – куда важнее то, что Уиллу все равно. Уилл идет против их желаний, и это говорит о чем-то, о чем-то очень значимом.

– Ты уверена? – спрашивает Кэт. – Он заставил тебя столько страдать.

– Абсолютно уверена.

Все будто по-прежнему, но в то же время иначе, и эта новизна рождает сплошь приятные ощущения. Как и его руки. И его смех, и пассажирское сиденье его автомобиля, и его любимая толстовка с давно потерянным при стирке шнурком.

– Ты выглядишь счастливой, – говорит за обедом Хищник. Она слышит в этом вопрос.

– В самом деле?

– Очень счастливой.

Видимо, какое-то чутье подсказывает ей, что опасно рассказывать ему про Уилла, и она помалкивает.

– А есть из-за чего убиваться?

– Хм… – Что означает: я могу назвать кучу причин.

А спустя несколько недель после того, как он появился в ее доме, Уилл приезжает за ней в школу. Это пятница, уроки заканчиваются рано, и у нее отгул на работе и волонтерской службе. День солнечный и теплый, и они собираются поехать на озеро Гринлейк искупаться, а потом на ужин в «Серафину», настоящий ресторан. Одним словом, свидание.

Уилл ждет ее во дворе школы. О чем-то беседует с Джеффом Грэмом. Многие друзья Аннабель тоже подружились с Уиллом и рады его видеть.

Рады его видеть… О боже, сколько же счастливых воспоминаний вызывает эта лесная тропа в пенсильванской Чиппеве. И Уилл стоит перед глазами, в шортах и футболке.