В начале октября 39-я эскадрилья была отведена с Мальты на короткий отдых. Битва за Эль-Аламейн началась тогда, когда они все еще находились в Египте. Роммель оказался прижатым к стене.

Стратегия Монтгомери при Эль-Аламейне сводилась к тому, чтобы убедить Роммеля в том, что основной удар будет нанесен на юге, но на самом деле нанести его на севере. Роммель не поддался на этот обман, но вместе с тем не мог игнорировать опасность, угрожавшую его южному флангу. Он правильно догадался, где будет нанесен основной удар, но не посмел оставить южный фланг незащищенным.

Монтгомери надлежащим образом провел демонстрацию своих сил на юге, а затем развернул основное наступление на Эль-Аламейн. Роммель хотел собрать все свои моторизированные силы на севере для того, чтобы отбросить англичан, заставив их вернуться за прежнюю линию обороны с помощью хорошо спланированного и сконцентрированного контрудара. Но для этого у него не было горючего. Горючего не хватало даже для того, чтобы транспортные средства могли курсировать между Триполи и фронтом более двух-трех дней.

При таких обстоятельствах решение отвлечь часть сил с Южного фронта было бы чрезвычайно опасным. Ситуация с горючим не позволяла Роммелю вести мобильное сражение более чем один-два дня, и в любом случае ему никогда бы не удалось перебросить бронированные силы снова на юг, если бы Монтгомери провел атаку там.

И все же, когда Роммель почувствовал, что Монтгомери планирует основное наступление на Эль-Аламейн, он принял решение перебазировать всю 21-ю бронетанковую дивизию и половину армейской артиллерии на север, полностью осознавая тот факт, что обратного пути уже нет, что бы ни произошло. Это случилось 25 октября. Одновременно он сообщил Гитлеру, что битва будет, несомненно, проиграна, если ситуация со снабжением не будет незамедлительно исправлена.

До Гитлера и Муссолини наконец дошла мысль о том, что их Африканский корпус будет уничтожен, если его мобильные силы не получат горючее незамедлительно. Для выполнения этой задачи были привлечены дополнительные суда, подводные лодки, военные корабли и гражданские самолеты. Но к большому сожалению Роммеля, эти конвои, часть которых была хорошо вооружена и защищена, опять же направлялись в Бенгази, чтобы держаться вне радиуса действия британских торпедоносцев. Чтобы переправить это снабжение из Бенгази, потребуется еще несколько дней, а также дополнительный расход горючего. Поэтому Роммель настоял на том, чтобы 5000-тонный танкер «Прозерпина», который уже был в пути и вез 3500 тонн горючего, и «Тергестея», 6000-тонное торговое судно, груженное продовольствием, техникой и боеприпасами, а также небольшое 900-тонное торговое судно были непосредственно направлены в Тобрук. «Прозерпина» несла в себе самый важный груз – горючее.

Во второй половине дня 26 октября «Прозерпина» в сопровождении двух торговых судов и эскорта из четырех миноносцев успешно завершила переход через Средиземное море и приближалась к Тобруку. Высокопоставленные немецкие офицеры собрались на утесах Тобрука, наблюдая за приближением танкера. Роммель, зная о том, что англичане проводили перегруппировку сил перед тем, как начать большое наступление (Монтгомери не был готов нанести удар до ночи 1 ноября), с нетерпением ждал вестей о прибытии танкера. Англичане ждали этого момента с не меньшей тревогой. Все еще существовала возможность мобилизации немецкого бронированного кулака для сконцентрированного удара.

К этому времени в Египте находились три эскадрильи «бьюфортов»: 39-я, временно переведенная с Мальты, 42-я, по пути на Дальний Восток, и 47-я, которая после длительного периода формирования наконец стала оперативной. Теперь 42-я эскадрилья передала все свои самолеты 39-й и 47-й, а ее экипажам предстояло действовать совместно с 47-й эскадрильей. Помимо «бьюфортов» там находилось девять «веллингтонов».

Объединенная 42/47-я эскадрилья «бьюфортов» базировалась у Шандура в зоне Канала, а ее передовой аэродром находился у Джанаклиса в пяти милях к юго-востоку от Александрии. Все в Египте знали, что готовится большое наступление с целью выбить Африканский корпус из Египта и Киренаики, поэтому у 42/47-й оставалось лишь шесть недель, чтобы стать оперативным подразделением. Большая часть времени тратилась на то, чтобы спланировать и произвести модификацию самолетов.

Основная проблема для «бьюфортов» заключалась в том, что Тобрук, находившийся далеко от Мальты, едва входил в зону действия эскадрилий, базирующихся в Египте, даже если самолеты будут подниматься с передовых аэродромов в районе Александрии. До этого момента основные морские перевозки противника заканчивались в Бенгази, куда могли летать только тяжелые бомбардировщики. Однако существовала перспектива того, что в случае необходимости немцы могут попытаться организовать свои поставки непосредственно в Тобрук. На этот случай 42/47-я должна была находиться в полной боевой готовности.

Если в Великобритании «бьюфорт» с его моторами, установленными на нормальную крейсерскую скорость, мог свободно двигаться со скоростью 140–150 узлов, то на Среднем Востоке при таком же режиме машины могли двигаться лишь со скоростью 120 узлов. Это происходило частично по вине атмосферы и частично из-за большого числа модификаций, проведенных в Великобритании с целью приспособить машины к условиям Среднего Востока.

Модификация заключалась в установке дополнительных противопесочных фильтров, которые выступали над крыльями и которые невозможно было вмонтировать внутри воздухозаборника. В Шандуре на испытательном самолете были установлены жестяные заборники для этих фильтров, что привело к значительному увеличению скорости.

Кроме того, стандартная антенна лестничного типа была заменена самодельной антенной, состоявшей из железного прута с двумя небольшими перекрестиями, закрепленными на фюзеляже и плоскости переднего края крыла. Существовали сомнения, насколько эффективным может быть такое элементарное и простое сооружение, однако оно работало не хуже своего предшественника и значительно прибавило скорости самолету.

Наконец, был удален высокий купол с башни и сняты железные выступы вокруг открытых краев передней части башни. При этом стрелок страдал от сквозняков, но сопротивление воздуха сократилось еще более, добавив несколько узлов к экономичной крейсерской скорости самолета.

Все это было сделано на испытательном самолете, который прошел целую серию проверок. Но для реализации всего этого необходимо было получить разрешение командования, которое так и не было дано. Переоборудовать все самолеты эскадрильи без соответствующего разрешения было совершенно недопустимо. Чтобы идти обычным путем, потребовалось бы несколько недель. А решающая битва была уже не за горами. Модифицированный самолет было решено выставить на передовом аэродроме Джанаклиса и представить его, словно кролика из шляпы, для инспекции командиру совместной военно-морской группы, в то время маршалу ВВС сэру Хью П. Ллойду.

Ллойд был потрясен не только добавлением 10–15 узлов к крейсерской скорости самолета, что увеличивало радиус его действия на 50 – 100 миль, но и предприимчивостью и талантливостью своих подчиненных. Командир эскадрильи вернулся обратно в Шандур, имея карт-бланш на модификацию ударной силы, состоявшей из восьми самолетов.