— А зачем они нужны, эти связки? — искренне удивился Лейран. — С ними же столько возни! Плетения проще и все, что нужно, делают.

— Ты совсем с ума сошел? — растерянно спросил Грахва. — Тебе это кто-то подсказал или сам додумался?

— Сам! — гордо заявил нерадивый ученик, снова шмыгнув свиным пятачком.

— Это уже даже не глупо, это просто смешно... — покачал головой жрец. — Знаешь, я удивлен, что Кейсав вас пощадил. Интересно, почему?

— Он передал письмо для вас, учитель, — вмешался Гертин, обрадованный возможностью подставить товарища.

— Да? — удивился Грахва и протянул руку. — Давайте!

Получив из рук Лейрана свиток, он некоторое время рассматривал его, затем кивнул, бросил на него короткую связку, вскрыл и пробурчал:

— И здесь не мог без пижонства обойтись, связкой Древних запечатал. Ага, и пишет на акала-а. Красуется, что ли? Ладно, хрен с ним. Что пишет?

Прочитав письмо, Грахва принялся хохотать, потом повернулся к понурым ученикам и перевел его на понятный им язык:

— «Мне тебя даже жаль немного, жрец. С такими учениками и врагов не нужно, они сами все порушат. Где ты только таких самодовольных неумех отыскал?» Слышали, недоделки, что сказал про вас мастер Кейсав? Вы меня окончательно достали. И с этого момента я начинаю гонять вас так, как никогда еще не гонял. Или я сделаю из вас нормальных чародеев, или вы сдохнете в процессе.

Жрец поднял руку, и с нее сорвались сотни синих энергетических разрядом, окутывая всех трех учеников светящимся коконом. Они завопили в голос, попадав на пол и принявшись биться в судорогах. На сей раз Грахва наказывал их дольше, чем раньше. Письмо Кесава стало последней каплей в решении срочно открывать школу чародейства и воспитывать новых адептов с раннего детства, закладывая им в головы нужные мысли и идеи. Главное — никогда больше не брать в ученики взрослых, сложившихся эгоистов-идиотов, которые за своей жаждой власти света белого не видят. Думал сэкономить время и усилия, но ошибся. Не сэкономил, а бездарно растратил. С этих трех толку уже не будет. Хотя последние двое, Карн и Гертин, еще способны опомниться. Лейран нет. А значит после ритуала пробуждения памяти пойдет в расход. Он сам выбрал быть идиотом, а значит, сам во всем и виноват.

* * *

Не спеша прогуливаясь по узким улочкам Шейнара, Найра с удовольствием грызла орешки в меду, купленные на рынке, весело перешучиваясь с подругами. Сборы в этом небольшом городке театр получил отличные, даже удивительно. Видимо сыграло свою роль, что местные жители никогда ничего подобного не видели. Шейнар располагался возле небольшого озера Кайланор, откуда вытекала река Майха, впадающая вАйну возле самого крупного из городов Дэлоуэ, Лиатхана. Долина была населена очень плотно, поэтому театр передвигался довольно медленно от поселка к поселку. Или городку, которых тоже хватало. Так постепенно и добрался до озера Кайлонор, двинувшись вокруг него. Сперва народу на представление возле Шейнара пришло немного — страда в самом разгаре, уборка репы и свеклы. Однако на следующий день зрителей было не счесть — побывавшие на спектакле разнесли по городку восторженные слухи, и люди сами захотели посмотреть, что же это за чудо такое им предлагают. Спектакль о древних героях зрителям настолько понравился, что актеров несколько раз вызывали на «бис».

Сильвию, к счастью, дядюшка Охт все же выгнал, она осмелилась даже с ним поскандалить, после чего была вышвырнута из театра еще до темноты. Долю ей, конечно, честно выплатили и отправили восвояси, невзирая на слезы и мольбу о прощении. Буквально все актеры рукоплескали исходу интриганки, настолько она их достала. После этого набрали еще циркачей в Онталане, где отыграли все время большого карнавала — декаду до и декаду после него. Сборы оказались настолько грандиозными, что дядюшка Охт и Майт уже не знали, куда девать деньги. Полностью обновили реквизит на самый лучший и дорогой, починили все фургоны и заказали местным колесникам еще десять, заберут во время следующего посещения Олантана. А очередной карнавал в новом году актеры пропускать не собирались, хоть и понимали, что столько уже не заработают — появится немало подражателей.

Найра с Итаной подружились с двумя новыми девочками, Иртой и Заорой, жонглеркой и акробаткой. Первая была худощавой блондинкой с отличной фигурой и хитрым, даже ехидным личиком. Она, как и сама гадалка, беззастенчиво и безоговорочно любила мужчин, отдаваясь всем, кто того желал. Кроме вонючих бомжей, понятно. А вторая — крупная, широкобедрая шатенка, отличающаяся редкой даже для девушек ее профессии гибкостью. Она, как и Итана, была малость сдержаннее в этом вопросе, но своего тоже не упускала.

Подруги прогуливались по городку, то и дело покупая какие-нибудь сладости у уличных торговцев. Особенно им пришелся по вкусу так называемый хворост — обвалянные в меду и сваренные в масле кусочки сладкого теста. Почему-то больше нигде такое не продавалось, что очень странно. Видимо, местный рецепт. К прогулке присоединилась и Тайра. Она продолжала сохнуть по Майту, который вился вокруг нее, но решительных шагов почему-то не предпринимал, хотя девушка была давно на все согласна.

— Ну что, твой все еще ни тпру, ни ну? — весело поинтересовалась Итана.

— Ага... — уныло отозвалась Тайра. — Я ему уж и голой показывалась, и ножку выставляла, и задницу оголяла, и сиськи вываливала — краснеет и отворачивается. Намекаю, что люблю, что на все готова и согласна, нет, опять только краснеет. При этом видно, что кое-что колом стоит. Почему он такой стеснительный? Девственник, что ли? Не знаю уж что и делать...

— Пойти и повеселиться с нормальными мужиками, — посоветовала Ирта, переглянувшись Найрой, именно это они вдвоем и собирались сделать после прогулки. Остальные две подруги, впрочем, тоже, они даже уже себе кого-то присмотрели на центральной площади Шейнара, где постоянно отирались подмастерья кузнецов и плотников. Среди них хватало симпатичных парней.

— Ты что! — возмутилась Тайра. — Я избрала Майта и буду ему верна!

— Мне этого не понять, — хихикнула Ирта. — Видала я эти семьи. В гробу! Мужик взбирается тебе на голову, ты его и удовлетворяй, и детей рожай, и воспитывай, и по дому паши, как проклятая. Не, не хочу! Я к чародейке сходила, она мне амулет против беременности дала, теперь могу сколько угодно с мужиками колобродить, детей не будет. Так я их люблю, но замуж? Никогда!

— Полностью поддерживаю! — улыбнулась ей Найра, у которой уже начинало ныть в паху, она нетерпеливо поглядывала по сторонам, ища трех-четырех крепких парней, давно знала, что одного ей будет мало.

— Нет, я когда-нибудь выйду замуж, — не согласилась Итана, встряхнув своими черными кудрями. — Если найду кого-то способного выдержать мой темперамент. Не жадного и задорного.

И весело рассмеялась.

— Я тоже, — криво усмехнулась Заора. — Если найду. Нормального. Но, если честно, то, как по мне, нормальные только наши — циркачи. Вы сможете жить без цирка, без выступлений и аплодисментов, женой обычного ремесленника? Я так точно нет. Со скуки сдохну и все равно сбегу с каким-нибудь балаганом, невзирая на мужа и детей. Так что ну их. Найду кого-то своего, если замуж позовет, пойду. А нет, так и обойдусь.