Глава 20

Про Ляксу. Неповторимые «Белые ночи». Скульптуры балтийского неба. Неожиданная встреча. В гостях у Светы. С Аллой вдвоем. Отъезд в Москву.

Мы вышли из ресторана и пошли на Невский, где народу гуляло не меньше, чем днем: ленинградцы любили свои «белые ночи», и привычно покидали свои дома, чтобы любоваться этим неповторимым зрелищем.

— Ляксу видел? — спросил я.

— А как же! Он же в Москве. Учится в МГУ, на своем историческом и подрабатывает грузчиком. Говорит, силу качает. Ходит по книжным развалам и все, что зарабатывает и мать присылает, на книги тратит. Кстати, на днях должен был уехать в Самарканд на раскопки.

— Город великого шелкового пути, — вспомнил я. — Там уже, наверно, все черепки повыкопали.

— Я думаю, там на всех хватит, — засмеялся Юрка. — Будешь назад в Ленинград, с Ляксой увидишься.

Невский выглядел празднично, он и в дни белых ночей утопал в огнях, но не это делало его праздничным, а толпы людей, которые заполняли тротуары и шли навстречу друг другу: одни — в сторону Московского вокзала и старого Невского, другие обратно, в сторону Дворцовой площади и Адмиралтейства.

Прогуливаясь, мы не заметили, как наступило время разведения мостов. С Дворцовой набережной, усеянной сотнями людей, мы увидели необычное зрелище, когда к мосту приплыла масса кораблей, барж, катеров и лодок. Они тоже ждали разведения моста, заполнив почти все водное пространство. Мост разводился торжественно и легко, будто поднимались не тысячетонные крылья, а легкая игрушечная конструкция. Вместе с крыльями поднимались фонарные столбы, которые, в конце концов, заняли почти горизонтальное положение, но при этом горели. И сразу под разведенными крылами поплыли корабли: большие — по очереди друг за другом, катера и лодки проплывали как-то беспорядочно через неразведенные части моста. Величественно проплыли двухмачтовая яхта или бриг, потом огромная баржа.

Я уже видел разведение мостов прошлой осенью, но сейчас, как и в первый раз, с восторгом следил за проплывающими кораблями. А Юрка, как зачарованный, смотрел на это волшебное действо. Казалось, что всех этих плавучих средств так много, что будут проплывать до самого утра, но все закончилось быстро.

Толпа заволновалась и стала на глазах редеть.

— Куда они? — удивился Юрка.

— А это туристы, хотят успеть на развод Троицкого моста, — засмеялся я. — Отсюда он виден, но плохо. Только это совершенно бессмысленно: до Троицкого моста почти полтора километра, а разводится он всего на десять минут позже.

— А сколько вообще мостов в Ленинграде? — спросил Юрка.

— Если в городской черте, то считается триста сорок два моста, из них разводных, по-моему, двадцать. Да и как обойтись без разводных мостов, если город расположен на тридцати трёх островах. Даже при Петре все мосты через Неву, хоть и были деревянные, но разводные.

— Недаром говорят, что Ленинград — один из самых красивых мегаполисов в мире, который с одного взгляда поражает своим великолепием, — подтвердил я.

Напротив Дворцовой набережной, через Неву, виделась стрелка Васильевского острова, Петропавловская крепость и ярко светилось здание Главного штаба. А в стороне Невского проспекта виднелись купол Исаакиевского собора и шпиль Адмиралтейства.

— Да-а, город не просто красивый, но уникально красивый, — отметил Юрка.

Мы прошлись по набережной и дождались момента, когда крылья моста опустились. Фонарные столбы, как ни в чем не бывало, стали на свои прежние места и уткнулись горящими плафонами в небо.

А небо вдруг раскрасилось в желтый и розовый цвет, оставляя нежно-голубое пространство над головой; ветер играл с серо-белыми кучевыми облаками, создавая причудливые формы, и они затейливыми скульптурами двигались на фоне светлого небосклона.

На память приходили пушкинские строки:

Пишу, читаю без лампады,

И ясны спящие громады

Пустынных улиц, и светла

Адмиралтейская игла.

И, не пуская тьму ночную

На золотые небеса,

Одна заря сменить другую

Спешит, дав ночи полчаса.

Я плохо представлял и страстно желал воочию увидеть это волшебство. И вот оно. Еще не погасла вечерняя заря там, над Финским заливом на Западе, а на Востоке небо уже начинает светлеть, играя буйством красок. Это солнце, не успев опуститься, снова начинает подниматься.

По Дворцовому мосту мы прошли на Васильевский остров и на Стрелке встретили Свету с Аллой, с которыми копали огород на даче у Витька.

В общежитие возвращаться среди ночи не хотелось, тем более с Юркой, хотя я и договорился с комендантшей Варварой о том, что он пару дней поживет в нашей комнате, где кроме меня оставался один Жора Дроздов, и теперь бродили уже вчетвером, бесцельно, куда несли ноги: посидели в сквере. На широком спуске к Неве встретили веселую свадебную компанию, которая покинула застолье, чтобы полюбоваться белыми ночами.

Света как-то сразу прилепилась ко мне и все время оказывалась рядом, как бы мы ни перемешивались во время нашей сумбурной прогулки.

Пологие гранитные пандусы спускались прямо к воде и завершались двумя огромными гранитными шарами на постаментах. Говорят, скульптор вырубил эти шары на глаз, не пользуясь какими-либо измерительными инструментами. Со спуска слева хорошо виделась Петропавловская крепость, а справа отлично во всех деталях как с открытки смотрел на нас сотней окон Эрмитаж.

Становилось прохладно. Я заметил, что девушки зябко ежатся в своих легких кофточках. Юрка снял пиджак и накинул на плечи Аллы. Я был в легком пуловере, так что все что мог сделать для Светы, это приобнять ее, на что я не решился.

— А пойдёмте ко мне, — неожиданно пригласила нас Света. — Это недалеко — минут пятнадцать ходьбы.

Мы переглянулись с Юркой. Юрка пожал плечами, и я понял, что он не возражает.

— Спасибо, — сказал я и из вежливости добавил: — если удобно. Время-то, хоть и светло, а ночное.

— У нас всегда всё удобно, тем более, когда мамы нет дома, — весело заверила Света.

— А где мама? — спросил Юрка.

— Она проводница. У нее сменный график. Так что будет только завтра к вечеру.

Света жила с матерью в коммуналке на втором этаже трехэтажного дома. Когда мы поднялись на ее этаж, она открыла ключом входную дверь. Я взялся за ручку, чтобы пропустить девушек вперед и внезапно в глазах полыхнуло пламя. Я отшатнулся и невольно прикрыл глаза рукой. Девушки прошли вперед, ничего не заметив, а Юрка беспокойно спросил:

— Ты чего?

— Голова закружилась.

Я не стал раскрывать, что со мной произошло. Всё исчезло, но я понял, что это скоротечное видение, которое не переросло в объемную картинку, потому что я не дал