Наш путь занял три дня, да и то это было быстро с учетом загруженности дороги. В двух купе ехали я со своими казачками, журналист и… мой брат. Этот гаденыш сбежал от родителей и тайком пробрался в поезд. Мы его поймали только при пересадке в Великом Новгороде. Ближайший маршрут до Клайпеды с одной пересадкой был только этот, так что выбора особо не было. И времени нет, пересадка через час. Так что только из Клайпеды я смог отстучать телеграмму родителям, которые наверняка уже хватились этого беспутного. Попытка оставить его в городе не увенчалась успехом, он стоял на своём, упрямый, как не знаю кто. Пришлось повторную телеграмму давать, что беру с собой, постараюсь, чтобы уцелел. Нас уже поджимал дефицит времени, да и ночь удачно тёмная была, небо тучи заволокло. Мы прибыли в полночь, так что сразу последовали торопливые сборы, гонки на пролётке к нужной бухте, посадка всей группы на фелюку – деревянное одномачтовое рыболовное судно, если кто не понял, – и всё, двинулись по водам Балтики в нужном направлении. На борту кроме капитана, он же владелец судна, было только четыре матроса, мы договорились, что при нужде казаки помогать будут. Эти парни довезут нас до берегов Германии, ну и заберут потом. Срок я поставил три недели, отсчёт со дня высадки. Сколько я за это заплатил, лучше не спрашивать, но рыбаки поклялись, что доставят до самого места. За эту сумму два таких корыта купить можно, а то и три. Как вы понимаете, по плану я проникаю на территорию Германии со стороны Балтики, ну и, в принципе, ухожу так же.

Я как мог обустраивался в единственной на судне каюте, казачки на палубе располагались, морщась от вони рыбы, в трюм никто спускаться не спешил, там ещё хуже воняло. На пятьдесят пассажиров, ну нас чуть больше было, судно явно маловато, нам было тесно.

Я велел позвать Сашку – хотя место в каюте было, я велел ему размещаться на палубе, пусть хлебнёт солдатской жизни по полной с самого начала. В чёрном теле держать не буду, но и привилегий пусть не ждёт. Он подошёл минут через десять. Причину задержки я знал. Еще на вокзале, осмотрев брата, я только вздохнул. Не отправлять же его в тыл к противнику в гражданской одежде! Ну, и попросил дядьку-наставника подобрать ему что-то полувоенное. Если найдется казачье, так совсем хорошо. Пока я отправлял телеграммы родителям, дядька заехал куда-то к местным казармам и вышел оттуда с мешком. И пока судно отходило, Сашку переодели. Сапоги оставили свои, вполне годные, хорошо хоть догадался не в туфлях нас преследовать, зато теперь одет как положено. Даже ремень был, пусть и пустой.

В общем, ко мне он зашёл уже обряженный в костюм казака, который ему, между прочим, очень даже шёл. Да и по размеру был, глаз у наставника намётан. Хорошо, что тот за неделю нахождения в Клайпеде смог там других казаков найти и мосты навести. Кстати, это рыболовное судна тоже наставник нашёл, я через него вёл и торги, и переговоры. Телеграф наше всё.

Задумчиво посмотрев на брата, я вздохнул:

– Да не робей, наказывать плетьми, как хотел сначала, уже не буду, – от моих слов тот даже опешил, ладно розги, он с ними был знаком, но плетью, как кого-то крестьянина?! Я же продолжил: – Может быть, будь я на твоём месте, поступил бы так же. А раз уж напросился, будешь при мне на посылках. Всё ясно?

– Ага, ясно.

– Иди, найдёшь дядьку Олега, он у казаков старший, – того, что тебе эту одежду дал, скажешь, что я направил тебя в его распоряжение. Назначил своим посыльным. Да, и позови Егора сюда.

Сашка убежал, а я, дождавшись своего денщика, попросил:

– Помоги сапоги снять. Эта дорога, потом на пролётках скачки, меня слегка утомили. Всё же рановато я сдёрнул из Москвы, пару недель нужно было ещё потерпеть.

Уже в полной темноте мы, качаясь на волнах Балтики, уходили всё дальше, поймав попутный ветер. Когда землю уже не видно было, я вызвал капитана и поинтересовался, сколько времени займет путь, ну и вообще, что у нас по судну и припасам. Он сообщил, что доберёмся как планировали, если ветер не изменится, всё же судно парусное, можем за два дня с попутным, а то и неделю, если с погодой не повезёт. С припасами и пресной водой норма. Потом обговорили место высадки, обоих она устроила, это у Любека, там нас точно ждать не будут, всё же автономия.

На борту все спали, кроме двух дозорных и вахты из двух моряков, вот и я устроился на койке. Хорошо-то как! Да, по поводу корреспондента из известного московского издания, что с нами отправился. Это был довольно известный и, главное, авторитетный журналист, писатель и даже немного поэт. Для него были открыты все двери в Москве, всюду его приглашали, и он сам вызвался с нами. За его плечами было пять командировок на разные фронты, – и блистательные очерки о солдатском быте. Фамилия у него Куприянов, зовут Сергей Анатольевич. В своей истории я о нём не слышал, возможно, сгинул в Гражданскую, но тут очень даже популярная личность. Патриот России.

Утром погода наладилась, и капитан сообщил, что мы уверенным ходом идём подальше от торговых маршрутов и побережья в сторону германских земель. Если ничего не изменится, к ночи будем на месте. Военные могут появится, они где хотят ходят, но у нас вперёдсмотрящий с биноклем, если что, подаст сигнал. Благо сейчас большая часть кораблей на угле ходит, издалека видно, есть ли уже мазутные, и не знаю даже, далёк от этой темы, но и их, если что, засечём. Корпус у судна низкий, даже метра нет, и если убрать парус и сложить мачту, а та снималась за полчаса, то рассмотреть нас на волнах очень трудно. Это, кстати, основная маскировка у рыбаков-контрабандистов. Капитан, хозяин судна, промышлял именно этим видом деятельности. Но надеюсь, она не пригодится.

Когда рассвело, казаки уже были на ногах, кто разминался, кто нехитрый завтрак готовил, так как шли мы осторожно, дело-то серьёзное, то, естественно, большого огня не зажигали. Было два примуса на керосине, на них в котелках вскипятили воду для чая. Перед отплытием дядька заказал в одном кабаке разных пирогов, копчёностей и всякого такого, для пятидесяти человек на пять дней. Что испортится, выкинем, но пироги сейчас первые ушли. Вот и мне в каюту принесли кусок рыбного, мясную нарезку и кружку с горячим чаем. Ложку мёда Егор положил, как я люблю. Журналист наш на палубе со всеми питался, он там расспрашивал людей, что-то записывал. Позавтракав, я оделся, всё же я командир и выглядеть должен идеально. Сапоги Егор надевал, это мне тяжело, а вот ременную систему уже сам, и только после этого, придерживая шашку левой рукой, я прогулялся по палубе. Ну, как смог, при такой тесноте. Егор мне стул вынес на палубу, чтобы я мог подышать свежим воздухом, шатало меня изрядно с непривычки. Но сначала я подошёл к Сашке. Взяв нож в ножнах, охотничий, что мне подал Егор, я посмотрел на брата:

– У нас правило: оружие себе доставать самому, трофеем, с убитого германца. Я даю тебе этот нож временно, когда будет не нужен, вернёшь. Убьёшь германского солдата, заберёшь его оружие. Традицию я нарушать не буду. Хочешь винтовку – убей рядового; пистолет – унтера или офицера, всё зависит от тебя. Патроны к оружию тоже у них.

Отдал нож, который Сашка взял обеими руками и с некоторым трепетом. Остальные казаки с такими же лицами, очень серьёзными, слушали меня. Я обратился к дядьке-наставнику: