усердствовал, поднявшись чуть выше деревьев он сделал всего один круг и развернул самолет на обратный курс.

Я же достал карту, и на всякий случай отметив кружочком место расположения лагеря, привычно уставился вниз, на медленно ползущую под крылом землю.

Вот ведь как бывает, никогда не летал, а тут какой-то час в воздухе а я уже совсем свыкся, такое впечатление что не на самолете лечу, а на автобусе еду, до того всё обыденно.

Апатия что-ли подоспела?..

Не знаю почему так, мысли путаются, думаю то о пропавших, то возвращаюсь к недавним событиям в станице.

Там тоже ничего непонятно, ни с порчей самолета не разобрались, — кто, зачем... Ни с питомцем Аниным... И если случившееся с самолетом ещё как-то можно понять, то появление дома детёныша твари вообще за гранью разумного.

Хотя с другой стороны сам факт нашего появления здесь за гранью, так чему удивляться? Херня какая-то, в общем.

Не знаю, может у меня с башкой уже проблемы, может окружение виновато, но что-то точно идет не так. За проведенные в этом мире месяцы народ в селе сильно изменился. Многие из тех кто поначалу воспринял всё достаточно адекватно, сейчас кардинально поменяли своё мнение, ну а те кто изначально истерили вообще с катушек послетали. Таких конечно немного и держат их в отдельном помещении, но всё равно, настроения среди сельчан ещё те.

Ну ещё и бытовые проблемы конечно. Отсутствие света, газа, водоснабжения выматывает, а когда еще и мелочи всякие заканчиваются из предметов первой необходимости; те же мыло с шампунями, бритвы, косметика в конце концов, то оптимизма это точно не прибавляет. Добавьте сюда ещё постоянный страх и фактически рабский труд за миску каши и котлету (образно) вот и получаем на выходе совсем черте что.

Да что там говорить, отсутствие даже такой мелочи как зубная паста портило настроение с самого утра, — чистили толчёным мелом, тряпочками всякими, хвоей, веточками фруктовых деревьев — разжевываешь краешек и получается что-то вроде щётки. Вообщем приспосабливались кто во что горазд. Но это мелочи. А вот когда зубы болят? — Лечить не кому и не чем, только рвать. Лекарства в жёстком дефиците, опыты по созданию антибиотиков нормальных результатов пока не дали, всё на стадии испытаний. Так что в плане лечения народ плавно переходил на травки всякие, — но что травки?, боль слабенькую снять да сопли вылечить. А если что посерьезней? Аппендикс например? Или гланды удалить?

Нет, резать конечно резали, больничка функционировала, только это пока обезболивающее имеется, а что делать когда запасы закончатся? В город ехать? Так там цены аховые, за пару ампул новокаина просят как за набитый оружием грузовик. Да и до города доехать ещё надо, а главное вернуться. Спиртом боль глушить? А если ребёнок?

И таких примеров можно привести сотню, но это даже не главное, главное в том что люди наконец поняли, — возврата не будет.

Не будет электричества нормального, не будет интернета, не будет шмоток и техники, не будет переездов и перелётов, магазинов, телефонов... — ничего больше не будет.

Зато будет страх, неуверенность и бесконечное ожидание чего-то нехорошего.

— Васек! Справа по курсу глянь! — открылась ведущая в пассажирский отсек дверка.

— Что там? — прильнул я к окну.

— Вот возьми — протянули мне тяжелый металлический бинокль.

— Там, возле горы смотри. Правее немного.

Чуть покрутив окуляры я сфокусировался и медленно повёл по линии горизонта.

Непонятно.

— Машины что-ли?

— Ага. Возможно. — согласился Толян. — Видно не очень, далековато...

Я ещё какое-то время пытался разглядеть что же именно заметил глазастый Анатолий, но расстояние даже для морского бинокля было существенным.

— Поближе подлетим? — обратился я к летчику. — Только так чтобы нас не заметили.

— Насколько ближе? — прищурился, но ничего не увидел дядя Саша.

— Не знаю. Рассмотреть бы получше...

— Как скажете. — кивнул тот. — Попробуем.

Я вновь прильнул к биноклю.

Ну точно. Длинная вереница чего-то на колёсах — возможно машин или каких-то повозок движется параллельно реке в сторону станицы.

Взяв курс на колонну дядя Саша прибавил газку, и уже вскоре размытые очертания стали приобретать четкие границы.

Так и есть. — И машины и повозки. Вроде вроде даже грузовичок тентованный в хвосте тащится. Или это тоже повозка?

Охрана торгового каравана? — задумался я, — Возможно, но не факт.

Точно не посчитаю, только телег не на много больше чем техники, может один к двум, или около того.

С какой долей вероятности можно сказать что катят они по наши души? — Не знаю.

В голове загудело от очень нехорошего предчувствия.

Глава 21

— Всё дядь Саш, хорош, разворачивай аппарат! — отлипая от бинокля прокричал я. — Не хватало ещё чтобы нас заметили!

Так, главное без паники. В станицу мы попадём по-любому раньше,сейчас уже полдень, скорость каравана невелика, так что идти им ещё прилично.

— Ускоряюсь! — втянув голову в плечи сообщил дядя Саша, злобно усмехнулся и пощелкав какими-то тумблерами, сдвинул отвечающий за обороты рычаг. В ответ корпус кукурузника затрясся гораздо активнее, но скорости особенной не прибавилось. Хотя ощущение это субъективное, первый раз находясь в кабине самолета вообще сложно ориентироваться.

— Через двадцать минут будем дома! — с трудом перекричав ставший совсем невозможным гул мотора дядя Саша потыкал по кнопочкам над головой, постучал по большому круглому окошку со стрелочкой, и удовлетворенно хрюкнув, подмигнул мне.

Я же всё пытался сообразить — стоит ждать нападения, или всё же это не по наши души? Хотя как бы там ни было, готовиться нужно к худшему. Так что в расчёт берем первый вариант.

Выйти на станицу они могли с любой стороны, а укреплённые у нас (серьёзно укрепленные) только южная и западная окраина. С севера река, она сама лучше любой защиты, а вот с востока только рвы да колючка, пока всё что сделали.

Мысли роились как припадочные, но собрать их в кучу чтобы вычленить что-то осмысленное никак не удавалось.

Да и времени чтобы поразмыслить как следует не было. Не знаю почему, но когда нужно что-то успеть, его всегда не хватает, вот и сейчас вроде бы только развернулись, как впереди замаячил блестящий на солнышке