— Ну… так чего ты нервничаешь?

— Мы же их встретить не сможем! Обиду нанесем!

— Шурик. Шурик, остановись.

Принятая улучила момент и ухватила обеими руками бицепс толстяка. Попытка остановить почти двести килограммов живого веса закончилась плачевно и смешно: Шурик не заметил возросшей массы. Сильная, но легкая и потому игнорируемая женщина так и моталась в воздухе, поджав ноги и вереща. Наконец толстяк обратил внимание на странное положение Аллы.

— Блин, тебе бы хиханьки-хаханьки, — с возмущением укорил он свою ношу, — а мне не до развлечений.

— Чего ты волнуешься-то? — Принятая осторожно сползла на пол. — Ну приехали, ну не встретишь ты их, как там по вашему протоколу полагается. Так не фиг рано приезжать. Шурик, это не твои проблемы. И вообще, я тебя не понимаю — в твой дом заявились два каких-то хама, с дороги попытались взломать систему безопасности, которую ты делал не пойми сколько времени! Поведение свинское, а ты думаешь, как будешь выглядеть в их глазах!

— Не в их глазах, — поправил ее толстяк.

Тем не менее он прекратил суетиться и задумался. Принятую он уважал, даже слегка побаивался, и к словам ее всегда прислушивался. Вот и теперь Алла заставила его встряхнуться, посмотреть на появление родни с непривычной точки зрения. Действительно приличные гости так себя не ведут! От Рамиааля он бы еще мог ожидать какой-нибудь выходки — тот зачастую действовал импульсивно, не обдумывая последствий, однако серьезных гадостей не делал. Взломай он чужую систему безопасности, первый бы поделился результатами, указал на ошибку, посмеялся и забыл.

Братаны, или на французский манер кузены, наверняка бы этим не ограничились.

— Ладно, пошли, — почесав в затылке, подытожил дханн свои рассуждения. — Комнаты-то хоть в порядке?

— Да готово все давно.

Шурик выбрался из подвала не оглядываясь, углубившись в собственные мысли. Действительно, чего это он? По старой памяти испугался? Дханны появлялись на свет редко, но так уж совпало, что сразу трое потомков Велуса почти одновременно обзавелись детьми. Йеваул родился первым, с юного возраста демонстрировал успехи в овладении даром и пользовался хорошей репутацией у наставников. Однако он принадлежал к младшей ветви и в семейной иерархии стоял ниже Ассомбаэля, отчего сильно злился. Морген глядел старшему подростку в рот и копировал его во всем. В результате детство Шурика омрачилось рядом крайне неприятных, не столько болезненных, сколько обидных и позорных воспоминаний. Йеваул не упускал случая понасмехаться над «бездарностью».

Короче говоря, не сложилось у Шурика со сверстниками.

— Да… — Приотставшая Алла поднесла к уху трубку мобильника. — Спрашивают господина Зверева? Шурик, на охране две машины с твоими гостями.

— Пропускай, — дернул плечами толстяк. — И прислугу убери подальше.

К тому времени как слегка ускоривший шаг Шурик подошел к особняку, его родня уже успела вылезти из салона и слегка размять ноги. Всего приехало пятеро — два дханна, которых Алла опознала неким сверхточным чутьем, один принятой, несущий отпечаток чьей-то очень старой и могучей силы, и шоферы. При виде хозяина вперед выступил более высокий из демонов — черноволосый крепыш с резкими, грубыми чертами лица:

— Ты слегка задержался, Ассомбаэль. Неужели тебе приходится пользоваться поделками смертных, чтобы почувствовать родню?

Алла ощутила, как Шурик еле заметно вздрогнул. Со стороны его реакция вряд ли была заметна, но образовавшаяся между принятой и принявшим связь исправно доносила малейшие колебания толстяка. Если тот не пытался их скрыть конечно же. Сейчас его конспирация не волновала. Женщина нутром ощущала, как больно ужалили Шурика слова родича. Да, он действительно не сразу заметил появление посторонних на его территории. Но ведь заметил же! Инстинктивно она сделала крохотный шажок вперед, выбирая позицию за левым плечом патрона и стараясь поделиться своей уверенностью, силой, волей к борьбе.

Сгорбившаяся было спина дханна вновь распрямилась.

— Я приветствую спутника моего прародителя на своей земле. Он и его сопровождающие всегда найдут кров под крышей моего дома.

Судя по злобно сузившимся глазам и втянутому сквозь зубы воздуху, брюнет хотел что-то сказать в ответ, но осекся. Заговорил принятой. Алла не знала языка, на котором тот изъяснялся. Тем не менее она прекрасно поняла и вложенный в слова смысл, и то, кто является реальным главой немногочисленной делегации нелюди.

— Мой повелитель был счастлив узнать, что семя его не оскудело силой. Он дарует тебе свое благословление, могущественный Ассомбаэль. — Шурик почтительно поклонился. Посланец продолжал: — Твоя весть пришлась ему по сердцу, ибо никто из его потомков не принимал сильного ведуна за последние две сотни лет.

— Я не заслуживаю благодарности, — покачал головой толстяк. — Этот юноша даже не новик. Неизвестно, подойдет ли он кому-то из нас.

— Для того мы и здесь.

Шурик склонил голову, одновременно освобождая проход и делая приглашающий жест рукой:

— Моя принятая, Алла, проводит вас в комнаты. Сожалею, что внезапное появление голоса старейшины не позволило нам подготовить достойное гостя жилье.

В голове женщины словно сама собой возникла мысль:

«Не разговаривай с ними. Не общайся. Даже не смотри. Все переговоры только через меня или через принятого Велуса».

Алла удивленно вскинулась. В последнее время ее патрон избегал мысленного общения, после каждого случая жалуясь на головные боли. Надо думать, у него есть веская причина отдавать приказ практически неперехватываемым способом.

Однако войти в дом не получилось. Тот же крепыш вновь подал голос:

— Раз уж мы здесь, я хочу взглянуть на кандидата. Где он?

— Я представлю его вам завтра, — не согласился Шурик.

— Зачем же упускать время?

— Смертный растерян и напуган. Я не хочу тревожить его лишний раз.

— И чего же он боится? — заинтересовался второй приезжий дханн. — Быть может, своего хозяина?

Интонацией он выделил последнее слово, вложив в него изрядную долю издевки. Шурик нахмурился и перевел взгляд на посланника:

— В городе не только монахи Заволочского скита. Вчера приехали маги из Общества Розы. Мальчишка не знает, чего ждать.

Принятой кивнул с бесстрастным лицом. То ли сведения не стали для него новостью, то ли просто не взволновали.

— Не понимаю, чем нахватавшееся крох со стола великих отребье может напугать человека, находящегося под покровительством одного из могущественных. Морген, ты можешь себе представить? — снова влез первый дханн.

— Неужели этот могущественный не совсем могущественен?

— Да, и такое случается, оказывается… — Тяжелый вздох, исполненный ложного сожаления.