– Зря мы сюда пришли, – побледнела Лола.

Я не такая, как эта трусиха, не пугаюсь всего на свете, но странности мне тоже не по душе, поэтому предложила очевидное:

– Может, поищем другое место?

– На улице такая погода, что я лучше в холодном доме посижу, – ответила Миа.

– Я тоже так считаю, – поддержала ее Бритни. – В Улье везде опасно, зато тут хоть какое-то укрытие, мы там вымокнем и окоченеем.

Ханна, высунувшись на улицу, сообщила:

– Не так все страшно, дождь уже заканчивается, можно чуть-чуть подождать и осмотреть остальные домики. Если найдем посуду, сумеем заварить чай, так и погреемся.

– Отличная идея, только у нас нет чая, – вздохнула я.

– Ну так мы его поищем.

– А на чем греть будем?

– Придумаем что-нибудь.

* * *

Искать что-нибудь вместе с Ханной – сплошное удовольствие и непрерывный успех. Я начала понимать, как высоко ее ценили люди, чей образ жизни – непрекращающаяся добыча ценных предметов.

Ей всего-то надо подумать о том, что именно она хочет найти, и готово – дар Улья показывает ей направление на искомое. Мне оставалось лишь ходить следом за фиалкой.

Мы нашли кучу разнообразной посуды, включая кастрюли и чайники, кое-какие продукты и немного чистой воды. В машинах, которые вскрыли при помощи топора и клюва, обнаружились различные инструменты, еще немного такого добра прихватили в административном домике.

Настроив себя на поиск оружия, Ханна обнаружила еще один топор и пистолет. К сожалению, всего лишь травматический, зато к нему было целых восемь патронов, и на мелких мертвяков при небольшой удаче и минимальной дистанции они могут подействовать, ведь головы у них обычные – кости черепа еще не изменились.

Еще одна ценная находка – малогабаритная газовая плита. Легкая, мы без труда притащили ее в дом, с баллоном пришлось повозиться больше и даже вызывать помощь. Сама бы я его вряд ли сумела подсоединить, но, наблюдая за действиями Ханны, поняла, что ничего сложного в этом нет, при необходимости смогу повторить.

К сожалению, печка оказалась слабенькой, отопить с ее помощью такой немаленький дом вряд ли получится, да и газ лучше приберечь, не известно, на сколько его хватит. Зато кипяток получили без проблем, к тому же для этого не пришлось переводить чистую воду, нам ее приходится экономить. Можно смело черпать обычную, прямо с берега, все нехорошее при кипячении погибнет.

Иммунные, конечно, способны успешно справляться с болезнетворными микроорганизмами, но лучше не оставлять этот процесс на самотек и прикрывать все лазейки для бацилл.

Ханна решила нас порадовать каким-то жутко экзотическим блюдом, я о таком в Цветнике никогда не слышала. Называлось оно странно – «бич-пакеты» и походило на спрессованную в плитку тщательно высушенную тонкую лапшу. Ее полагалось помещать в кипяток и добавлять какие-то непонятные специи из прилагающихся пакетиков.

Откровенно говоря, в готовке Ханны мне понравился лишь бульон, да и то лишь потому, что он был горячим. Но уплетала, как все, физические нагрузки на свежем воздухе возбуждали дикий аппетит.

Чай понравился больше, хотя заваривали его тоже как-то экзотически – бумажными пакетиками. На вкус так себе, но как же приятно держать в руках обжигающую кружку.

– Может, кто-то хочет кофе, я почти полную банку нашла, – предложила Ханна.

– Я лучше еще чайку, – ответила Тина. – Кофе нельзя, от него цвет лица портится.

– Твой разве что кирпичом испортить можно, – буркнула Миа. – Где эта банка? Мне он точно не повредит. Кто еще будет?

– Надо разобраться с вашими браслетами, – напомнила я.

– И как ты себе это представляешь? – с интересом спросила Дания.

– Мы тут нашли кое-какие инструменты. Вот в этой штуке несколько надфилей, можно попробовать переточить браслеты.

– Покажи, – попросила Бритни.

С интересом покрутив уплощенный с одной стороны темно-серый стерженек, удивленно и одобрительно вскинула брови:

– Классная пилочка для ногтей, быстро должна снимать.

– Кому что, а Бритни ногти, – заявила Миа. – А ну-ка дай мне.

Примерилась к браслету, поелозила туда-сюда, возмутилась:

– Да я его еле-еле царапаю, мне что, неделю или месяц так тереть придется?!

Ханна, молча проделывая те же манипуляции с другим надфилем, невозмутимо внесла поправку в озвученные сроки:

– Несколько часов хватит, если работать без остановок. И лучше не на себе, а на другой пилить, так гораздо удобнее.

Поднявшись, я сказала:

– Тогда займусь Альбиной, сама она точно не справится.

– Плохо, она от такого может проснуться, – ответила на это Ханна.

– Но мы не можем оставлять на ней такую штуку.

– Я придумала способ получше, – неожиданно заявила Дания.

– Какой? – в один голос спросили чуть ли не все.

– Нужно зайти в мертвый кластер или хотя бы руку в него засунуть. Подождать полчаса, ну или час, и браслет перестанет работать.

Я покачала головой:

– Мы не знаем, есть ли поблизости такие кластеры. И я не уверена, что даже часа хватит, электроника в этих штуках должна быть устойчивой ко всему, вон как защищены они от ударов, скорее руку разнесешь, чем ему навредишь.

– Против черноты никакая электроника устоять не может, – сказала Ханна. – Но вообще-то Элли права, мы не знаем, где здесь ближайший мертвый кластер, может, в этих краях их вообще нет – такое бывает. Так что будем пилить дальше.

– Пилите, Шура, пилите, они золотые… – рассеянно пробормотала Дания, примериваясь к браслету.

– Ты что это сейчас сказала? – не поняла я.

– Это из другой жизни… – таким же отстраненным тоном ответила наша много знающая молчунья. – Книга такая есть. И фильм. Там два, мягко говоря, не слишком гениальных типа пилили гири, думали, что они золотые. Может, когда-нибудь почитаешь и посмотришь, если доберешься до своего севера.

– Хороший фильм?

– На любителя, и тебе вряд ли понравится. Даже я не все поняла, а ты вообще мало что поймешь.

– Зачем было пилить гири, даже если они золотые?

– Вот об этом я и говорю – ты не поймешь.

* * *

Как Ханна и предсказывала, Альбина открыла глаза, едва я начала намечать на ее браслете линию распила.

– Элли, что ты делаешь? – произнесла она шепотом, но почти своим нормальным голосом, а не прежним, совсем уж несчастным.

– Простите, но надо заняться вашим браслетом. То есть прости.

– Что ты с ним делаешь?