– Ванга, ещё кофе?

– Да, пожалуйста.

– Сухов?

– Воды…

Он вернулся совсем скоро. С подносом. И они даже ещё не успели разобрать своё угощение, когда он весело заявил:

– Ну, а теперь слушайте, как пишутся романы! Никогда бы не подумал, что буду обсуждать это с ментом…

– Похмельным вдобавок, – вздохнул Сухов.

– Ага, – он посмотрел на Вангу, подумал и добавил: – И с Шамаханской царицей, видящей в чёрных зеркалах.

– И Ольга до сих пор уверена, что тогда в доме кто-то был, – заканчивал Форель. – Ночной визит в горный дом… Хотя я ничего не нашёл. И ещё эти следы на снегу в одном направлении.

– Да уж, безобидная детская шалость, – неуверенно заметила Ванга.

– Ну вот, теперь, когда вам всё известно, мы всё прояснили, так сказать, в обоюдном порядке, ответьте мне на один вопрос, – попросил писатель. – Что мы будем делать, мы все, если совпадение случится ещё раз? Куда нам с этим бежать?!

Ванга почувствовала нечто вроде дежавю: некоторое время назад они с Суховым обменялись примерно таким же вопросом.

– У меня нет ответа, – серьёзно сказал Сухов. – Но придётся найти.

– Даже если ваши коллеги сейчас и обнаружат какие-то жучки в моём кабинете…

– И говорите, что в вашей уборщице, в этой Мадам, вы уверены, как в самом себе?

– Сухов, поверьте, насчёт подозрительности – я ещё больший, чем вы, параноик. Да, уверен. Потом, кабинет убирают только в моём личном присутствии… Тем более, женщина, которая её сейчас замещает. Сухов, не сходится – это ведь очевидно.

– Я только пытаюсь рассмотреть все возможности. Да, не сходится.

– Даже одновременность объяснить сложно. Но ваша резиновая дура… Получается, он начал раньше, чем я.

– Не знаю… Гипноз, – пробурчал Сухов. – Не знаю.

– Ну кто меня, Ольга загипнотизировала? Мадам? Слушатели на лекции?! Сухов, нет таких гипнотизёров. А то я снова посоветую вам писать роман про психопатов.

– Ой, хлопотно, – отмахнулся Сухов. – Я уж лучше половлю преступников.

Они уже пили пиво. Форель оказался гостеприимным хозяином, тем более, для холостяка-затворника. Он заявил, что больше не может наблюдать за муками на Суховском лице, и притащил упаковку из шести замороженных банок. За время их беседы, которая становилась всё более комфортной для участников, Кирилл уже успел проверить всё в кабинете хозяина – оказалось, чисто, – и он с помощником отбыл на рабочее место. Хотя Кириллу хотелось поболтать с писателем об анонимных сетях, которыми, оказывается, пользовался не только герой книг о Телефонисте, для выкладывания своих роликов в общий доступ, но и сам автор для отправки рукописи.

– А что, вы правда пользовались браузером TOR? – спросила Ванга.

– Только для общего развития, – отмахнулся Форель. – К тому, что Сухову не удастся привлечь меня за то, что шарю по даркнету. Решил посмотреть, как это работает. И Аркаше с USB-флэшки скачал, когда отдавал три первые главы. Закрытая сеть, понимаете ли.

– Как Навальный, – важно заявил Сухов.

– TOR? Тогда уж как Сноуден, – заметила Ванга.

– Ну и как показала вся эта история со Сноуденом, анонимные сети имеют свои пределы анонимности. Всё имеет свои пределы.

– То есть, всё равно, рано или поздно отследить злодея можно? – уточнил Сухов.

– Именно, рано или поздно… Всё, в конечном итоге, сводится к тому, у кого средств больше, кто мощнее. Всё сводится к баблу. Поэтому, в результате, государство, а точнее, государства всегда выигрывают.

– И ваш Телефонист? – Ванга подняла руку, потерев большим пальцем об указательный.

– О да уж, – согласился писатель. – Могущественный человек. Думаю, очень богат, – и добавил с усмешкой: – Но не Орлов.

Достал ещё одну банку пива, кинул Сухову, тот поймал её, не глядя.

– Гандбол? – похвалил Форель.

– Шахматы, – сказал Сухов. – С психованным соперником. Скажите, а ваш издатель Григорьев ведёт какие-то дела с Ольгой?

– Конечно, – Форель и себе открыл запотевшую банку. – Они выставку готовили совместно. Рекламный бюджет, так сказать. Обожает Аркаша всякие рекламные штучки.

– А-а, – Сухов чуть наклонился в кресле к своим собеседникам. – Они моли быть знакомы прежде? Ольга и Григорьев?

– Ох, – писатель с наигранным осуждением покачал головой. – Сухов, теперь решил нацепить кандалы на бедного Аркашу? Я-то чем вам больше не кандидат? Ревную.

– Просто спросил.

– Нет, повторяю: до вчерашнего дня он не видел рукопись. Он и картин-то толком не видел! Они у Ольги хранились. А вот скажите, Сухов, – глубокомысленно вопросил писатель. – Вот вы вроде хороший человек. Почему вы постоянно пытаетесь всех упечь в каталажку?

– Хрен знает, – удивился Сухов. – Профессиональное проклятье, наверное.

– Вот, как и у меня, – пожаловался Форель.

Они весело посмотрели друг на друга и чокнулись банками.

«Фигня какая-то, – подумала Ванга. – Не хватало им ещё подружиться».

Прекрасный весенний вечер катил к своему завершению. Они засиделись, но хозяин не торопил их. В доме Форели им было хорошо, спокойно и уютно. И казалось даже нелепым, что именно в этом доме родился Телефонист, разгуливающий сейчас за окнами. Только всё труднее Ванге было отделаться от неправильного неприятного холодка в груди. Что плохого в том, что люди наконец решили (или всего лишь могут) подружиться? Почему это ощущение надвигающегося обмана, как расплаты за такие вот минуты покоя?

«Я ведь чего-то не вижу? Ускользает что-то очень важное».

(Следы на снегу в одном направлении)

Ванга встала и подошла к окну. Мужчины, занятые оживлённой беседой, даже не заметили этого. Лёгкий ветерок прошуршал по тротуару потерянной кем-то газетой. Спокойный вечер скоро сменит ночь. Но здесь пока тихо, светло. Только неправильный холодок. Это странное беспокойное ощущение, все более смахивающее на надвигающуюся катастрофу.

Она оторвала взгляд от книги и поискала глазами своего вчерашнего собеседника. Но он ещё не пришёл. Может, он и не придёт? Может, это была шутка, или он сам испугался внезапного и слишком уж откровенного развития их разговора? Не ожидал… Да она и сама не ожидала. Студентка пятого курса психфака, у которой всё шло очень хорошо. Сессия, диплом, который тоже будет с отличием, и небольшая куча свободного времени. Потому что можно всё успеть, если делать быстро.

Вчера она сидела за столиком в приятном кафе в двух шагах от факультета и читала эту же книгу. А он сидел за соседним столиком и ел шоколадный торт. Огромный кусок. Сладкий завтрак. Она даже позавидовала. Ну от чего такая несправедливость?! Кто-то может вон обжираться всем, чем угодно, и хоть бы хны. Ни капли жира. Она уже не в состоянии позволить себе подобного безнаказанно. Приходилось держать себя в руках. Случайно их взгляды встретились, и он ей улыбнулся. Посмотрел на свой торт, словно поняв, о чём она думает, и чуть приподнял тарелку, предлагая, и снова улыбнулся. Она в ответ нахмурилась, качнув отрицательно головой, и вернулась к чтению.