где-то полпятого вышла из дома.

На углу, напротив дома тети Нюры Курочкиной, опекунши Зои, стоял мотоцикл с коляской, похожий на тот, что был у Потаповых, и на котором сейчас ездил дачник Михаил Петрович.

Женька удивилась: и кто это, интересно, к тете Нюре приехал? Хотя та еще и с работы-то не пришла. Впрочем, может, и не к Курочкиной, может, в соседний дом…

Как назло, дождик начал накрапывать… Вот только что солнце сияло — и на тебе, застучали по кровлям тяжелые капли! Так иногда случается…

* * *

Алтуфьев целый день маялся, непрестанно курил и ждал звонка из Таллина, наверное, даже не затем, чтобы что-то прояснить, а просто еще раз услышать голос любимой женщины, ее дыхание… Ах, Марта, Марта…

Договаривались на сегодня-завтра.

Так и промаялся Владимир Андреевич почти до самого вечера. И только уже на излете рабочего дня наконец-то прозвенел звонок. Алтуфьев как раз вышел на улицу покурить — в кабинете уж больно стало жарко. Вышел — и тут же начался дождь!

Зато…

Услыхав через открытое окно длинную телефонную трель — междугороднюю! — Альтуфев рысью бросился к аппарату, споткнулся, едва не растянувшись в коридоре во весь рост.

— Таллин?! Да-да — Тянск! Отделение… Да, я… Марта! Ну, здравствуй… Как ты? Как вообще дела?..

Мария Балдене, так звали секретаря из отделения милиции на улице Дзирнаву в городе Риге. Уже не молодая… Надавили — призналась. Это она отправила «левый» запрос. По просьбе хорошего знакомого и даже, можно сказать, друга из Ленинграда. Между прочим, профессора. Он не так просто спрашивал, а для своей работы — сказал, что через милицию быстрее, а у него диссертация «горит».

Познакомились год назад в Ялте. Случайно. Зовут Михаил Петрович Мельников.

Мельников!

Вальяжный такой, представительный, сразу видно — интеллигент. Фото? Да, фотографировались, и много, но все — на его фотоаппарат, кажется, ФЭД или «Лейка», правда, снимков нет, потому что пленка случайно засветилась. Ах, какая жалость! Об этом Мельников потом написал в письме, дико извинялся… А сейчас вот попросил об одном одолжении…

Всю корреспонденцию Балдене отправляла с Рижского главпочтамта, так просил Мельников, поскольку, по его словам, был женат, а жена — ревнивая, стерва.

Рига, главпочтамт…

Проследить заказное отправление на почте было нетрудно.

Рига, главпочтамт. Отправитель — Балдене М. Я. Получатель — Озерск, почтовое отделение, до востребования, Мельникову М. П.

Так вот оно что! Кроме почтальона Столетова еще и гражданин Мельников интересовался озерским архивом периода войны! И мотоцикл в его распоряжении, немецкий БМВ! И оружие — пистолет-пулемет МР-38 или МР-40, без разницы.

Ну гад! Не вышло с нападением, так решил действовать в обход, через добрую знакомую в Риге. Еще бы, в отделении милиции работает, грех не использовать! Нечего сказать, хорош гусь! Ай да партийный инструктор!

Надо его брать! И срочно.

Черт… постановление, виза прокурора… Долго! Еще и этот, не дай боже, сбежит!

Тогда поначалу приземлить в камеру по мелкому хулиганству — выражался грубой нецензурной бранью в общественном месте, на площади! Или прямо в отделении милиции! Сотрудники и проходившие мимо граждане охотно подтвердят. Липа, зато быстро! А потом и с арестом выйти можно. Если это тот, кто стрелял в грузовик, то он ни перед чем не остановится. Волк матерый — надо брать!

* * *

Женька открыла калитку и прислушалась. Показалось, будто там, в доме, кто-то вскрикнул… А потом послышался какой-то шум…

Во двор выбежал… Мельников! Немножко взъерошенный, без шляпы… с какой-то серой папкой в руках.

— Михаил Петрович, здрасьте!

— Что? Кто? А, Женечка! Счастье мое…

Вообще дачник выглядел как-то растерянно: щеки раскраснелись, глаза радостно блестели…

— А я как раз к Зое…

— Ой, не надо вам к Зое! Там… нет ее… нет… Давайте-ка со мной… я как раз в поля… там такие цветы, знаете, такие… фиалки, анютины глазки, колокольчики, лютики…

— Так дождь же!

— Дождь? Так он же кончается… вон синь какая… Солнышко!

— Ну…

— Даже и слышать не хочу никаких возражений! Я ведь завтра уезжаю, а вас так никуда и не свозил!

С обычной милой улыбкой Мельников схватил девушку за руку и потащил к мотоциклу. Вроде бы в шутку, со смешком — но попробуй вырвись. Да Женька и не пыталась… Раз уж человек завтра уезжает… А к Зое можно будет зайти и завтра! Как раз воскресенье — на практику не надо! Тем более и Макса что-то не видать. А завтра он будет точно! А если сегодня придет? А вот и пускай себе! Эх, надо было Зою предупредить насчет радиолы. Да теперь уж чего…

Теперь уж действительно было поздно метаться: грохоча двигателем, трофейный мотоцикл свернул с шоссе на полевую дорогу и лихо запрыгал по ухабам. Так что у Женьки зуб на зуб не попадал! Вот это лихо!

* * *

Максим чуть припозднился — только проводил бешено мчащийся мотоцикл удивленным взглядом.

Мельников, дачник… А в коляске, похоже, Женька! Ну да, она — в синем своем платье. И куда они так спешат? Ладно… Звали-то к Зое…

Входная дверь оказалась распахнута настежь.

Максим покачал головой и негромко позвал:

— Эй, есть кто дома? Есть кто-нибудь, спрашиваю!

Вроде что-то послышалось. То ли зов, то ли стон… Неуверенный такой, слабый…

Пожав плечами, молодой человек вошел в горницу.

Зоя лежала на боку, у печки, бледная и, кажется, уже неживая. Волосы были в крови, лужа крови растеклась и по полу, возле головы девушки.

— Зоя! — Максим с порога бросился на колени, припал ухом к груди… пощупал на запястье пульс… И снова услышал стон. Закрытые веки Зои чуть дрогнули. Жива!

— Эй! Кто-нибудь! — что есть мочи заорал юноша, выскакивая на крыльцо.

Мимо проезжал на велике Алекс Кошкин — он тут где-то неподалеку и жил. Посмотрел удивленно, тормознул:

— Ты что орешь?

— Зоя! Зою убили! Почти…

— Так убили или «почти»?

— «Скорую» нужно, умник! И милицию!

Алекс сообразил быстро — тут же вскочил в седло и закрутил педали. Лишь обернулся на ходу:

— Я в библиотеку, там телефон!

Ну да, ближайший аппарат как раз там! Лишь бы только не закрыто было. Хотя там и площадь рядом — автостанция…

Макс вновь бросился дом:

— Зоя! Как ты?

Никакого ответа… Но дыхание все же есть, да… Забинтовать ей голову! Где тут аптечка-то? Да хоть вот марлей…

— А давайте-ка лучше мы, молодой человек.

Медики приехали быстро — пожилой фельдшер и молоденькая медсестричка. Оба действовали сноровисто и умело: аккуратно приподняли раненую, перевязали.

Максим дернулся:

— Она же выживет? Да?

— В больницу