— Что произошло после того, как вы надавали Кэти кучу своих добрых советов?

Декан предпринял не очень удачную попытку передернуть плечами.

— Она странно посмотрела на меня. Как будто я ее предал. А я ведь только хотел помочь. Возможно, она восприняла мои слова так же, как вы. Не знаю. Кэти встала и сказала, что вернется завтра, чтобы подать жалобу. И ушла. Больше от нее не было никаких вестей, только этот пришедший по почте журнал да еще телефонный звонок несколько дней назад.

— Какой телефонный звонок?

— Он раздался глубокой ночью. Женский голос произнес: «Посмотри журнальчик, тебе понравится. Приди и возьми меня, я жива-здорова». Или что-то в этом роде. Не знаю, Кэти это была или не Кэти.

— Приди и возьми меня, я жива-здорова?

— Да, что-то такое.

— Что она имела в виду?

— Ума не приложу.

— Какие мысли пришли вам в голову, когда вы узнали об исчезновении Кэти?

— Я подумал, что она ударилась в бега. Решила, что с нее довольно. Мне казалось, она вернется, когда будет внутренне готова к этому. Полицейские считали так же, пока не нашли ее нижнее белье. Только тогда они заподозрили насилие. Но я-то знал, что нижнее белье, возможно, имеет отношение скорее к изнасилованию, чем к исчезновению. Вот и продолжал считать ее беглянкой.

— А вам не приходило в голову, что насильники, возможно, хотели заставить ее замолчать?

— Да, приходило, но эти мальчишки не способны на…

— Насильники, — уточнил Майрон. — Мальчишки, которые скопом надругались над девушкой, никогда не делавшей им зла. И вы сочли их не способными на убийство?

— Пожелай они ее угробить, ни за что не отпустили бы, — невозмутимо возразил декан. — Вот что я тогда подумал.

— И поэтому ничего никому не сказали.

Гордон кивнул.

— Теперь-то я понимаю, что это было ошибкой, но тогда надеялся, что Кэти просто сбежала на несколько дней, чтобы прийти в себя. А спустя неделю я понял, что уже поздно и нет смысла болтать языком.

— И предпочли жить с этой ложью.

— Да.

— В конце концов, она была всего лишь студенткой, которая пришла к вам за помощью в самую тяжкую пору своей жизни. А вы дали ей от ворот поворот.

— Думаете, я этого не понимаю? — вскричал декан. — Думаете, я не терзался все эти полтора года?

— Да, конечно, вы же истинный гуманист.

— Какого черта вам от меня нужно, Болитар?

Майрон встал.

— Подайте в отставку. Немедленно.

— А если я откажусь?

— Я вытащу вас за ухо на солнышко, и вы даже представить себе не можете, какое это будет гадкое зрелище. Так что завтра с утра подайте прошение об отставке.

Декан поднял голову и подпер пальцами подбородок. Мало-помалу черты его лица начали смягчаться, словно их разминал массажист. Гордон смежил веки, его плечи поникли. Потом он медленно кивнул и сказал:

— Хорошо. Спасибо.

— Не думайте, что вашего покаяния достаточно. Вам так легко не отделаться.

— Понимаю.

— И последнее: Кэти называла хоть какие-то имена?

— Имена?

— Имена насильников.

Гордон замялся.

— Нет.

— Но вы догадываетесь, кто они?

— Мои догадки не имеют под собой прочного основания.

— И все же поделитесь ими.

— Спустя несколько дней после ее исчезновения я заметил, что один из студентов швыряет деньги налево и направо. Он был не из самых дисциплинированных. Купил себе «БМВ» с откидным верхом. Это привлекло мое внимание, потому что парень проехал на машине прямиком через лужайку и погубил ее почти целиком.

— Кто это был?

— Когда-то он был футболистом. Его отчислили из колледжа за торговлю наркотиками. Джуниор Гортон. Ребята называли его…

— Горти.

Не сказав больше ни слова, Майрон торопливо покинул деканат. Стоял чудесный денек, воздух был теплый, но не влажный, вечерело. Солнце уже не палило, но и садиться пока не собиралось. Пахло свежескошенной травой и вишневым цветом. Майрону захотелось расстелить одеяло и поваляться, поразмышлять о Кэти Калвер.

Но сейчас не время.

Он открыл дверцу своего «форда-тауруса». В машине вовсю забивался телефон. Звонила Эсперанса.

— У Люси — тупик, — сообщила она. — Фотографии купил вовсе не Адам Калвер.

Еще одна версия рассыпалась в прах. Майрон уже хотел запустить мотор, как вдруг услышал голос Джейка Кортера:

— Так и знал, что найду тебя здесь.

Майрон выглянул в окно.

— Что случилось, Джейк?

— Мы вот-вот сообщим газетчикам имя Нэнси Сират.

Майрон кивнул:

— Спасибо, что предупредил.

— Но я тут по другой причине.

Майрону не понравился его тон.

— У нас уже есть подозреваемый, — продолжал Джейк, и мы доставили его в полицию для допроса.

— Кто он такой?

— Твой клиент Кристиан Стил.

— При чем тут Кристиан Стил? — спросил Майрон.

— Нэнси Сират сняла дом всего неделю назад, за день или два до своего отъезда в Канкун. Она даже не распаковала чемоданы.

— И что с того?

— А то, что в доме полно свежих и четких отпечатков пальцев Кристиана Стила. На ручке парадной двери, на стакане, на каминной полке. Откуда они там взялись?

Майрон постарался скрыть свое потрясение.

— Брось, Джейк. Ты не можешь арестовать его только из-за этого. Газетчики сожрут парня живьем.

— Можно подумать, меня это волнует.

— У тебя нет никаких улик.

— Но мы знаем, что он был на месте преступления.

— А толку? Джессика тоже там была. Хочешь арестовать и ее?

Джейк расстегнул пиджак, освобождая из плена свое объемистое брюхо. На шерифе был коричневый костюм, сшитый году эдак в семьдесят втором, с широкими лацканами. Джейк явно не гнался за модой.

— Ладно, умник, — буркнул он. — Хочешь рассказать мне, чем твой клиент занимался в доме Нэнси Сират?

— Спросим его самого. Кристиан хороший мальчик и не откажется поговорить с тобой. Только не убивай его своими домыслами.

— Да уж, не хотелось бы угробить твои комиссионные.

— Это уже удар ниже пояса, Джейк.

— Ты не беспристрастен, Болитар. Этот парень — самый ценный из твоих клиентов, твой пропуск в мир больших людей, и ты не хочешь, чтобы он оказался виновным.