Под оценивающими взглядами сотен придворных он церемонно склонился, сорвал с головы шляпу и красиво взмахнул дважды над выставленным вперед носком сапога.

– Ваше императорское величество…

– Герцог, – ответил я, подумал, что «принц» прозвучало бы для наблюдающих за нами значительнее, – герцог, я вижу, вы никогда не спите даже днем, все бдите и блюдете. Это похвально, а моему величеству еще и угодно.

Он коротко поклонился:

– Все во славу вашей империи, ваше величество!

– Империя, – проговорил я, – изволит поручить вам важнейшее задание государственной важности и строгой конфиденциальности.

Он молча смотрел на меня с вопросом в глазах, только чуть скосил вправо и влево, напоминая, что когда сотни пар ушей слушают-внимают, то да, самое место для конфиденциальности.

– Ваше величество?

– Позаботьтесь о нашем имперском бренде, – велел я и слегка подтолкнул к нему Жанну-Антуанетту. – Это стратегическая ценность. Можно сказать, золотой запас империи!.. В некотором роде часть нашей казны. Я отлучусь ненадолго. Цените мое доверие!

Жанна-Антуанетта окинула его царственным взором, как высокопоставленного слугу, Альбрехт чуть поклонился ей, а у меня поинтересовался:

– Во сколько оцениваете этот золотой запас?

Я произнес строго и с достоинством:

– Герцог, я слышу в вашем еще трезвом голосе нотки мятежа. Нехорошо сразу прикидывать, кому продать и с каким дисконтом! Сказано же, это золото!.. Я бы сказал, что неоценимое сокровище, но тогда какой я император, если не могу оценить то, что мне принадлежит по местному праву?

Он спросил безучастным голосом:

– Отряд приготовить или сразу идти в жопу?

Я дернулся, сказал громко, чтобы лучше слышали любопытствующие:

– Герцог, это напраслина!.. Не так уж и часто я вас туда посылал! Не нужно инсвинировать мне нелицеприятности, не совсем достойные высокого звания… или титула?.. звездного императора!

– Так как, – напомнил он деловито и не меняя выражения лица, – насчет отряда? Не отвлекайтесь на речи, ваше величество. Здесь только я, остальных можно не считать, а с меня ваши инвективы как с гуся вода.

– Пусть люди отдыхают, – велел я. – Со здешними вольными нравами все такие натруженные, что поубивал бы из жалости.

Он молча поклонился, я с облегчением обошел их с Жанной-Антуанеттой и почти бегом поднялся по лестнице на свой этаж. Стражи в коридоре молча выпрямились, не шевеля даже головами и провожая меня только взглядами.

Я вбежал в кабинет, бросив на ходу:

– Хрурт, никого не пускать!.. И Периальду скажи!

Он ответил бодро:

– Никого! – и тут же уточнил опасливо: – Даже вас?

– Никого, – повторил я, – без исключений!

Он плотно затворил за мной двери, а я подошел к зеркалу в стене во весь рост, внимательно всмотрелся в застегнутый на мне пояс командира скайбагера. Хорош и совершенен, никому в голову не придет, что выполняет еще какие-то функции кроме поддерживания штанов и пускания пыли в глаза.

И не просто золото и драгоценные камни, а ювелирнейшее изящество, даже мне приходится напоминать себе, что под изысканностью и роскошью отделки скрываются высокие технологии.

Те самые, что позволяют с помощью скайбагера посещать Зачарованные Места. Скайбагер из той же древней эпохи, когда не существовало Зачарованных Мест, а любые места были доступны. И сейчас он, удерживая в памяти все уцелевшие при катаклизме места, готов отправить туда с еще большей точностью, чем на нынешнюю поверхность, где потомки тех знакомых ему людей заново строят новый мир.

– Клара, – сказал я тихо, – ты говорила, энергии достаточно еще на одно перемещение?

Ее голос из пояса прозвучал едва слышно:

– Это верно.

– Тогда изволю переместиться, – сказал я, – в герцогство Клаурендское. Что, не знаешь?.. Да я сам не знал, но жизнь такая, не хочешь, а такое узнаешь… Займись этим животрепещущим. Я дам все координаты. Теперь я командир скайбагера, а заодно еще и Южного материка, хотя он об этом еще и не знает, так что мне весьма!..

Она ответила, как мне показалось по моей подозрительности, после паузы, то ли долго размышляла, доверять ли мне такую тайну, то ли по косвенным признакам проверяла, сохраняются ли в поясе командира прежние функции:

– Вы можете перемещаться в места, которые хорошо помните. А все координаты, которые знаете, уже знаю и я.

– Ого, – ответил я настороженно. – Чё, правда?

– Во мне хранятся, – сообщила она без всякого торжества в голосе, – оттиски всего, что вы видели, потому вам достаточно визуально представить место, затем нажать первую и третью чешуйки одновременно двумя пальцами и слегка сдвинуть вверх.

– Они сдвигаемы?

– В пределах миллиметра. Это фиксируется.

– Запомнил, – сказал я радостно, – а представить могу! Я такого себе напредставляю… Хорошо, Клара, только ты меня подстрахуй. Командир силен, если команда в теме. И когда доверяет команде, а команда командиру… да мы с тобой мир перевернем, как сто тысяч Багровых Звезд!

Страшновато и радостно, сбывается мечта о свободном перемещении, пусть даже только по местам, где бывал и которые хорошо запомнил. Но в самом деле неловко гонять Маркуса, он же Багровая Звезда Зла, по разным пустякам, пусть даже он и научился мимикрировать под синее небо.

К тому же пояс дает возможность скрытого перемещения, я могу вот прямо из своего кабинета появиться… да где угодно появиться, хоть в молельне отца Дитриха!

Нет, к отцу Дитриху пока рановато, слишком деликатная и хрупкая проблема. Нужно сперва обдумать, как подойти, даже приблизиться со всей осторожностью. Здесь не дикари Папуасии, которым нетрудно проповедовать о рождении Христа. Когда-то и здесь, как понимаю по неким косвенным данным, была вера Христа, но почему-то исчезла за последние века или тысячелетия.

– Клара, – сказал я шепотом, – значитца, так… Представил лесок, где мы спустились в герцогстве, хорошо представил… позиционировал себя в пространстве, чтобы не оказаться по грудь в земле… теперь правую и третью разом и чуть обе вверх…

– Все верно, – ответила Клара.

– Ты что-то должна делать?

– Нет, – сообщила она, – вы командир! Делаете все сами. Я только предоставляю ресурсы.

Я нажал, сдвинул и задержал дыхание. Ноги слегка согнул в коленях, из-за чего тут же рухнул с высоты в четыре пальца. Подошвы уперлись во взрыхленную копытами землю, но сердце все же успело екнуть в страхе.

Я огляделся, да, отсюда двинулись, крикнул, уже не скрываясь:

– Зайчик!.. Бобик!