в зале суда повисла мертвая тишина. Клео сидела на свидетельской трибуне, белая как полотно. Алана должна была сразу заговорить, чтобы перенаправить ситуацию в другое русло. Ее молчание длилось всего около пяти секунд, но к тому времени, как она начала, ущерб уже был нанесен.

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Судья велел адвокатам быть готовыми на следующее утро предоставить окончательные аргументы в заключительной речи. Когда я выходил из здания суда, уже темнело, и я чувствовал огромную усталость. Мы катались на этих американских горках день за днем в течение нескольких недель, и мы все были ошеломлены.

Оуэн Мейсон, окружной прокурор: Люди в средствах массовой информации представляют все как победу или поражение. Я смотрю на это иначе. Правосудие либо свершится, либо не свершится. Так было на протяжении тысячелетий. «Следуй справедливости и только справедливости, чтобы ты мог жить и владеть землей, которую Господь, твой Бог, дал тебе». Это древнее обязательство, но мы превратили его в зрелищный вид спорта, где все, что имеет значение, – это счет, когда истекают часы.

Брайан Берли, помощник окружного прокурора: Наш окружной прокурор в глубине души знает, что служит высшей цели. И мы любим его за это.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Лично я? Я никогда не пожалею о том, что заставил Клео сказать правду.

Алана Белкнап, адвокат защиты: Я люблю заключительные речи. Именно здесь я могу рассказать всю историю от начала до конца и донести точку зрения, которая в равной степени соответствует закону и человечности. Да, мы здесь для того, чтобы следить за соблюдением наших законов, но мы не можем исключить человеческий фактор, иначе мы могли бы с таким же успехом быть роботами, искусственным интеллектом, функционирующими в единственном измерении рациональности без мудрости.

СУДЬЯ: Дамы и господа, я собираюсь сначала ознакомить с инструкциями присяжных, потому что это обеспечит правовую основу для рассмотрения доказательств и вынесения вердикта. После того, как юристы закончат свои речи, я дам вам указания, как вести обсуждение, что вам нужно сделать для вынесения вердикта. Все ясно? Начнем. Обвиняемая виновна в убийстве первой степени, если обвинение докажет, что она действовала умышленно, обдуманно и преднамеренно…

Самсон Гриффит: Финальный раунд. Ни один из бойцов ничего не оставил в раздевалке. Эти заключительные аргументы должны были стать решающей точкой в их юридической карьере, в тот день на кону стояло их наследие. Может быть, это немного высокопарно, но я смотрю на большинство вещей через призму драмы.

Мистер МЕЙСОН: Вы слышали показания медицинского эксперта, который сказал, что повреждения на переносице Ребекки и над ее правым глазом были вызваны ударом деревянным веслом, повернутым горизонтально, как бейсбольная бита. Вы слышали дополнительные показания эксперта о том, что рана на задней стороне черепа Ребекки показала движение удара сверху вниз и соответствовала размерам кромки гребной лопасти весла, которое держала в руках обвиняемая. Вы можете спросить, если обвиняемая знала, что жертва не умеет плавать, почему она просто не перевернула лодку и не позволила природе сделать свое дело? По той простой причине, что это дало бы Ребекке шанс закричать, поднять шум, который привлек бы внимание людей в окрестностях озера Серен. Обвиняемой нужно было оглушить свою жертву, чтобы та беспрепятственно ушла под воду, чтобы опустилась прямо на дно, не сопротивляясь и не зовя на помощь. Обвиняемая приняла сознательное решение убить Ребекку Олден. Иначе зачем бы ей понадобились два сильных удара по голове? Это была страховка. Это придало обвиняемой уверенности в том, что борьба будет минимальной и что при следующем же вдохе Ребекка наберет воду в легкие. В панике из-за нехватки воздуха Ребекка глотала бы все больше воды, и эта паника усиливалась бы по мере того, как вода заполняла ее легкие. Ее мозг, лишенный кислорода, неумолимо отключался.

Представьте себе, какой ужас пережила молодая девушка, когда ее любовница набросилась на нее, дважды ударила по голове и швырнула в воду. Через несколько мгновений она уже потеряла всякий контроль над собой. В течение нескольких безумных секунд она сознавала с абсолютной и ужасающей уверенностью, что умрет. Всего минуту назад Ребекке казалось, что воплощается в жизнь ее мечта о помолвке, о прекрасном, полном любви праздновании, а теперь ее тело страдало от конвульсий, вызванных гипоксией, и, наконец, ее бьющееся сердце остановилось.

В заключение мы хотим, чтобы вы запомнили Ребекку Олден девушкой, написавшей такие строки: «Привет, мам. Мы в Сьерра, и я хочу поделиться секретом – мы собираемся обручиться! Пожалуйста, никому не говори, особенно папе. Хочу сама сообщить ему. Наконец-то я готова это сделать. Ты можешь сказать, что получила от меня весточку, что я на озере и все в порядке. Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Это должно было произойти, и я никогда не была так счастлива. Мы вернемся поздно вечером в воскресенье. Крепко обнимаю и целую. Люблю тебя. Бек».

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Приберечь неотправленный текст Бек до последней минуты было гениально. Есть кое-что в Оуэне Мейсоне, что меня раздражает, но надо отдать этому человеку должное. Его заключительная речь на этом судебном процессе была такой, какой должна была быть.

Мисс БЕЛКНАП: Что, если я намереваюсь пойти в продуктовый магазин, но вместо этого иду в ресторан? Что, если я намереваюсь пойти в спортзал, но вместо этого катаюсь на велосипеде по окрестностям? Что, если я собираюсь поехать в отпуск, но вместо этого использую скопленные деньги, чтобы помочь своим родителям? В каждом примере я получаю результат своего действия – хожу в ресторан, катаюсь на велосипеде и помогаю своим родителям. Походы в продуктовый магазин, в спортзал и в отпуск существуют в моем сознании лишь как идеи, нематериальные желания, нереализованные, неосуществленные.

Теперь, если мое намерение состоит в том, чтобы утопить Ребекку Олден, но вместо этого я говорю ей правду, я не могу быть признана юридически виновной в своем намерении. Намерение не равно действию. Итак, что же доказало обвинение? Что Клео намеревалась утопить Ребекку Олден? Нет, потому что Клео сама признала это при непосредственном допросе. Обвинение не заставило Клео признаться ни в чем, чего бы она уже не признала под присягой. Они не заставили ее менять, переформулировать или переставлять что-либо в ее ответах. Она дала точно такие же показания на допросах защиты и обвинения. Когда дело доходит