Майя покраснел от смущения, представляя себе лицо и фигуру певицы. Он написал внизу: «Мы с удовольствием принимаем приглашение» иотдал записку пажу.

После того, как заседание, наконец, закончилось, несмотря на то что Свидетель по иностранным делам иСвидетель отПарламента так и непришли к соглашению, Майя отправился вАлкетмерет, чтобы сменить официальный костюм на одежду, более подходящую для вечера уНуревиса.

Но когда он миновал решетчатые ворота Алкетмерета, Бешелар ускорил шаг, догнал его и заговорил:

–Ваша светлость, вы должны сказать осмеру Чавару, чтобы он не присылал вам приглашений на вечера во время заседаний Кораджаса. Это плохо выглядит со стороны.

–Должны, вот как?– Майя остановился и повернулся лицом к телохранителю.– А позвольте спросить, кто вы такой, лейтенант Бешелар, чтобы указывать нам, как вести себя с нашими друзьями?

–Вы уверены, что осмер Чавар – ваш друг, ваша светлость? Мы на вашем месте не торопились бы с такими выводами. Кроме того, вы должны понимать, что предпочтение, оказываемое вами сыну лорд-канцлера…

–Ничего не значит! Нуревис не диктует нам, как себя вести и что делать, он ни разу ни очем не попросил. Мы понимаем, лейтенант, что не соответствуем вашим представлениям о том, каким должен быть император. Но сделайте милость, не относитесь к нам как к полному идиоту!

Бешелар отшатнулся.

–Ваша светлость, мы не хотели сказать…

–Мы знаем, что вы хотели сказать!

Не дав Бешелару возможности продолжить, Майя отвернулся и зашагал по коридору к своим покоям, где его ждали слуги. Он не обернулся, чтобы узнать, что Кала думает по поводу этой безобразной вспышки гнева. «Если ты не можешь быть моим другом, тогда не говори со мной о дружбе и отом, как мне следует общаться с друзьями»,– думал он.

Пока Аврис иЭша спорили о сравнительных достоинствах янтарных и эмалевых бус, телохранители сменились, иМайя, выйдя из спальни, увидел Даджиса иТелимеджа. Он испытал детскую, эгоистическую, мстительную радость.

В столовой Нуревиса его ждало избранное общество. Майя уже более или менее привык к друзьям Нуревиса, хотя ему не слишком хотелось их видеть; тем не менее, он не испытывал прежнего смятения, когда с ним заговаривали. Поддерживать разговор было нелегко, и заужином он мрачно размышлял о том, что соседи по столу считают его или скучным, или смешным. Несмотря на это, в их компании Майя чувствовал себя относительно свободно. Когда парадный зал освободили для танцев, мин Вечин подошла к нему и после положенного обмена любезностями спросила:

–Ваша светлость, почему вы не танцуете?

Майя покраснел до корней волос.

–Мы не умеем.

–Правда? Поистине, ваш опекун был ужасно суров.

Майя попытался представить себе, как Сетерис учит его танцевать, и сизлишней поспешностью принялся оправдываться:

–В любом случае, нам не скем было танцевать.

Прекрасное лицо мин Вечин омрачилось.

–Нам кажется, что у вас в поместье не было совсем никаких развлечений.

Он посмотрел на свои руки. Некрасивые узловатые пальцы были наполовину скрыты серебряными кольцами с аметистами и гагатом. Эша заставил его отрастить длинные ногти и покрыл их лаком. Если бы не цвет кожи, можно было бы подумать, что руки принадлежат кому-то другому.

–Ваша светлость,– смутилась мин Вечин,– простите нас. Мы не хотели…

Ему показалось, что она сейчас рухнет на колени, и он быстро перебил ее:

–Вы не сделали ничего дурного. Нас просто удивила ваша проницательность.

Она вздрогнула и взглянула ему в лицо. Майе удалось улыбнуться, хотя он догадывался, что улыбка получилась неестественной.

–Осмер Чавар сказал, что вы хотели о чем-то поговорить с нами.

Она изящно взмахнула руками, как бабочка крыльями, и покачала головой.

–Это совершенно неважно, ваша светлость.

В другой ситуации он не стал бы настаивать, но сейчас ему хотелось замять тему убогого детства императора.

–Пожалуйста, скажите, чем мы можем вам помочь.

–Речь не онас, ваша светлость,– объяснила она, и он почувствовал легкое разочарование.– Но унас есть сестра, которую мы очень любим. Она хотела бы получить аудиенцию. Она ученица вГильдии Часовщиков Джа’о. Они представили проект моста…

–Через Истанда’арту. Мы помним.

–Члены Кораджаса не пожелали их выслушать, ноАвро говорит, что все должно получиться, и что это очень важно, причем не только для часовщиков.

Он никогда не видел ее такой оживленной и немог понять, что волнует ее сильнее – будущий мост или карьера сестры.

–Они знают, что не могут получить официальную аудиенцию без одобрения Кораджаса, но мы подумали, что если вы просто увидитесь с нашей сестрой в неформальной обстановке, сегодня вечером…

–Сегодня?– Майя был сильно удивлен и раздосадован.

–Когда еще вашу светлость можно застать свободным от обязательств?

Ответить на это было нечего.

Майя подумал над этим предложением и постарался рассмотреть его с разных точек зрения. Ему совершенно не нравилось то, что мин Вечин решила воспользоваться его расположением в личных целях, но он напомнил себе, что сам желал встреч с нею. Увы, действительность не совпала с его ожиданиями, но винить в этом следовало только себя. Он постарался не думать о своих напрасных надеждах и картинах, которые так часто рисовало ему воображение. Потом Майе пришло в голову, что встреча с сестрой мин Вечин будет полезна ему самому. Ведь он давно хотел подробнее узнать о проекте моста, а обратиться было не ккому. В его окружении не было лиц, разбиравшихся в подобных вещах.

–Хорошо,– кивнул он. Девушка улыбнулась, и он сделал равнодушное лицо, хотя ему вдруг стало жарко.– Сейчас?

–Если это угодно вашей светлости,– ответила она таким тоном, будто идея встречи принадлежала ему. Майя сделал знак ноэчарей и последовал за девушкой. Они попрощались сНуревисом и покинули его дом. Майя лишь на несколько секунд встретился взглядом сНуревисом и вышел, тщетно пытаясь не думать о сплетнях, которые должны были распространиться поУнтэйлейанскому Двору уже к полуночи. Ему было неприятно думать об этих слухах еще и потому, что в них, как он знал, не будет и крупицы правды.

Мин Вечин, решительная и грациозная, словно лебедь, привела его в одну из приемных, доступных для публики. Майя никогда прежде не бывал в них, разве что, возможно, после смерти матери. Он не мог вспомнить. Несмотря на то что здесь было чисто, мебель была новой, стены и потолок были недавно отремонтированы, комната производила гнетущее впечатление. Единственным украшением можно было считать изящные оконные арки. Кроме того, здесь было очень холодно.

Когда они вошли, девушка вскочила на ноги. Судя по выражению ее лица, она не сразу поняла, что за тощего мальчишку-гоблина привела с собой ее сестра. Она довольно неуклюже сделала книксен и наступила на ногу мужчине, который сидел рядом на скамье. Тот неловко поклонился, прижимая к хилой груди кипу документов, грозившую рассыпаться. Майя видел, что часовщик отнюдь не намеренно проявил неуважение к императору; его мысли витали где-то далеко, и он еще некоторое время продолжал недоуменно моргать.