Элизьен выглядела измученной. Мерлин покачал головой, а Кассиан взял меня за руку.

– Это бред, Дэмиан, и ты это знаешь, – взял слово Майрон. – Человек не смог бы использовать печать подобным образом.

– Пусть это решит Совет. – Дэмиан пристально посмотрел в глаза вампира. – Я требую надлежащей процедуры. Она пробыла в Доме желаний достаточно долго, чтобы овладеть магией печати. Я потерял сына. Его смерть должна быть искуплена.

Дэмиан снова посмотрел на тело Виктора. Затем поднял голову и пронзил меня своим ледяным взглядом.

– Ты за это поплатишься! – прогремел он, и от его голоса в моих жилах застыла кровь. – Или отдай печать мне. Тогда я тебя помилую.

– У меня больше нет печати, – заявила я. Ничего более разумного в голову мне не пришло. Если Рэйвен не прикажет стражникам обыскать меня, возможно, они поверят. Печать он получит только через мой труп.

Дэмиан рванул в мою сторону, обнажив свои когти, но Кассиан встал у него на пути.

– Где она? – взвизгнул он срывающимся голосом. Видимо, сходит с ума на пути к цели.

Рэйвен схватила меня за руку.

– Я отведу тебя в замок. – В ее словах слышалось сожаление. – Я обязана задержать тебя, потому что член Совета выдвинул серьезные обвинения. Тебе нечего бояться.

– Вы же видели, что это Виктор вызвал бурю! – яростно защищалась я.

– Я не знаю, кому поверит Совет. – Она двинулась в путь, и Кассиан пошел рядом со мной. – Только взгляни на свидетелей. Наполовину колдун, два человека, слепой эльф, шелликот, одержимый когда-то ундиной, и безрассудная эльфийка.

– И ты, Рэйвен, – сказал Кассиан. – Ты даже стреляла.

– Дэмиан станет утверждать, что вы меня обманули. Нам нужно выстроить стратегию защиты. Но для начала Элиза должна уехать отсюда и, ради бога, спрятать печать! Возвращаться с ней сюда было безумием.

Я лежала в своей постели, в которой было тепло и уютно. Пальцы моих ног коснулись чего-то твердого и довольно горячего.

– Мы положили тебе в кровать грелки, – сообщила Солеа, положив руку мне на лоб. – У тебя случилось переохлаждение. Как твои дела?

– Хорошо, – пробормотала я, чувствуя усталость. Я моргнула. Рассеянный свет падал в комнату сквозь окна, а на всех поверхностях стояли свечи. – Который час? – поинтересовалась я. Пружины кровати скрипнули, когда я села на ней.

– Сейчас утро. Никаких занятий, пока вопрос не разрешится.

– Какой вопрос?

Солеа подложила вторую подушку под мою спину.

Фрейзер оттолкнулся от стены и подошел к нам.

– Вопрос зимы, – сказал он. – Вас с Кассианом обвиняют в происходящем. На улице почти не бывает солнца и все время идет снег.

И тогда я все вспомнила. Рэйвен отвела меня в комнату и запретила мне покидать ее без стражи. Я моментально заснула, свалившись от усталости и холода в кровать, что было довольно-таки хорошим решением, иначе я всю ночь прокручивала бы в мыслях обвинения Дэмиана.

– Де Винтер убедил Совет пропустить эти обвинения?

Вчера вечером я думала, что это невозможно.

Фрейзер кивнул.

– Он настаивает на том, что ты сотворила эту катастрофу с помощью печати, и именно поэтому не хотела отдавать ее Мерлину. Он просто рвет и мечет с тех пор, как ты заявила, что печати у тебя уже нет. Даже убедил Совет в том, что печать тобой овладела.

Овладела? За последние недели она ни разу не пискнула!

– Где она? – судорожно спросила я, ощупывая свою грудь. – Кто меня раздевал?

– Это была я, – сказала Джейд. – Ты была ледяной и не шевелилась. Я думала, ты замерзла.

– Печать! Где печать?

– Мы еле сняли ее с тебя. – Фрейзер выдвинул шкафчик моей тумбочки. – Казалось, будто она не хочет с тобой расставаться. Кстати, при аресте Кассиан сообщил Совету, что вы оставили печать у жриц. Это должно дать тебе время.

– Но это ложь. Что, если жрицам грозит опасность? Дэмиан ни перед чем не остановится, а Верховная жрица Майри впала в какую-то спячку.

– Почему вы не оставили печать там? – спросила Джейд. – Мало кому известна дорога к Священному дереву, только посвященным жрицам и жрецам.

И водяным драконам, но этот комментарий я решила оставить при себе.

– Дерево… оно умирает, – пробормотала вместо ответа. – Его листья замерзли. Жрицы больше не могут с ним связаться. Они запретили мне оставлять печать там, чтобы не ослаблять его еще больше. Я умоляла их, но они не позволили. Вы никому не должны говорить, что печать у меня, – взмолилась я.

– Если дерево умрет, весь наш мир падет, – прошептала Джейд, не обратив внимания на мое последнее замечание.

– До этого еще далеко. – Мы не разрешим Дэмиану победить. – Дерево еще какое-то время сможет выдерживать холод. Как думаешь, Солеа? – спросила я.

Фавна кивнула, но я видела сомнение, застывшее в ее глазах.

– Мы должны доказать твою невиновность.

– Но откуда у Виктора появились силы похоронить весь Аваллах под снегом?

Когда я подумала об этом, мне сразу же похолодало. Как будто я покрылась льдом, если быть точнее.

– Что, если это дело рук печати? Что, если она это делает, а я не замечаю?

Что, если она обманывала меня и помогала Виктору? Внезапно до меня дошли сказанные слова Фрейзера.

– Кассиана арестовали? – беззвучно спросила я.

Джейд кивнула, и в ее глазах заблестели слезы.

– Они заперли его в подземелье сегодня утром. Абсолютно все вышло из-под контроля.

– Мне нужно к нему! – Я с яростью откинула одеяло с ног. – Так нельзя! Мы просто пытались сделать все правильно! Они не могут его задерживать!

Мысль о том, что Кассиан сидит в сырой и холодной камере, сдавила мне горло.

Фрейзер толкнул меня обратно на кровать.

– К нему никого не пускают. Мы уже пробовали. До суда никому из нас разговаривать с ним не разрешается.

Я фыркнула, пытаясь взять свой гнев под контроль.

– Если хоть один эльф однажды попросит меня о помощи, клянусь, я сразу же убью его! Как они смеют…

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Элизьен. За ее спиной я увидела Мерлина, Майрона и, к сожалению, Дэмиана.

– Кого ты хочешь убить следующим? – спросил он. – Разве ты еще недостаточно дел натворила?

Фрейзер незаметно задвинул шкафчик, где лежала печать, а Солеа натянула одеяло мне до подбородка.

– Убирайся из моей комнаты! – приказала колдуну. Я больше его не боялась. Прищурившись, посмотрела на Элизьен, которая была совсем бледной.

Как она могла привести этого человека в мою комнату?